Герои чужой войны

Гуминский Валерий Михайлович

— Мы не пойдем по этой поляне, — сказал Грэм, — я лично не хочу топтать останки своих собратьев.

— Ты командир — тебе и решать, — пробурчал Фарин.

— Здесь только кости людей? — спросил я, пряча телефон в карман.

— Здесь все, кто считается для тойонов врагами, — угрюмо ответил Мавар, — потому что они не делали различия между эльфом и гномом, а представителей расы людей уводили в плен сотнями.

Я напоследок посмотрел на спящий под весенним солнцем Тсанк — камень с неба, и мне почудилось, что под определенным углом можно различить бурые потеки на его антрацитовых

боках.

Грэм выполнил свое обещание: отряд пошел по широкой дуге, огибая злополучную поляну по южной кромке леса. Продираясь через явно рукотворные завалы из деревьев и валунов, мы обнаружили интересные вещи. Тойоны соорудили по всей оконечности Жертвенной поляны — как предложил назвать ее Мавар — пункты наблюдения. Хват то и дело находил лежки, пахнущие лесовиками. Он тихо рычал, поддевал носом хвою и мелкий мусор, поджидал Мавара или Грэма, потом большими скачками исчезал в кустах. В общем, мы обнаружили пять таких лежек, но все пустые, давно покинутые, или не занимаемые долгое время. Когда нам показалось, что удастся уйти незамеченными, с противоположной стороны леса в воздух взвился пронзительный визг рожка. Он еще не успел затихнуть, как ему ответила еще одна свистулька, причем звук доносился прямо по нашему курсу.

— Кишки орка! — выругался Фарин. — Это тойоны!

Ясно, что не волшебник в голубом вертолете! Нас обнаружили, или, еще хуже, увидели давно, просто ждали, какой маршрут выберем.

— Бегом! — рявкнул Грэм. — Томак и Мавар — в боевое охранение!

И мы понеслись по натоптанной, но усыпанной палой хвоей и сухими ветками тропе. Сбоку мелькала тень Хвата, охраняющего нас с фланга. Визги рожка теперь не прекращались ни на минуту. Веселье началось, етить его!

— Фарин, шевели булками, пятки оттопчу! — какая-то веселая злость накатила на меня.

— Тебе мои ноги — я на тебя посмотрю! — переваливаясь как утка, гном и так старался держать темп передвижения.

Тропинка резко нырнула вниз, и нам пришлось отчаянно тормозить, чтобы не скатиться кубарем по скользкой траве. Не хватало завалиться в одну кучу на потеху преследователям! А они уже организовали погоню, судя по азартным переливам свиста со всех сторон.

— Как будто заранее знали, что мы появимся здесь, — выдохнула Кели, отчаянно крутя головой.

— Командир, мы так далеко не убежим! — Фарин согнулся, его плечи тяжело вздымались. — Груз тяжелый!

— Вперед! Не останавливаться! — Грэм бешено вращал белками глаз.

Делать нечего. Продолжаем забег. Деревья, кусты, завалы, деревья, старая засека, давно раскиданная в разные стороны. Хват то и дело пересекает тропу, но не мешает нашему траффику. Впереди показался ручей. Мы влетели в него, поднимая тучи холодных брызг. Плевать, только вперед! Азарт гонки сошел на нет, в голове завертелись мысли, как оторваться от невидимых еще лесовиков. А ведь не отстают!

Неожиданный вскрик Томака разом выбил мысли о возможных вариантах спасения. Брат Мирины сидел на земле, вытянув ногу, в которой торчало оперение стрелы. Острие торчало с другой стороны. Навылет прошла. Что? Где? Кто стрелял?

— Самострел, — Кели упала на колени перед Томаком и внимательно осмотрела рану. — Хорошо, что чуть выше колена.

Она

без раздумий обломала стрелу со стороны наконечника, и, закусив губу, резко дернула ее из раны. Грэм тут же наложил на рану тряпку, мгновенно обагрившуюся кровью. Пока оказывали помощь, свистеть стали практически рядом.

— На кабана ставили, — определил Мавар, — слишком низко пошла стрела. Случайность, но неприятная.

— Что делать будем, командир? — Фарин с готовностью снял с шеи свою ручную пушку. — Предлагаю задержать гадов.

— Один ты не справишься, — Грэм понял, что пришла пора делать выбор.

— А чего нет? — хмыкнул гном, деловито скидывая свой рюкзак. Он закинул его в кусты и сам шагнул туда. — Остановлю, дам вам время скрыться.

— Если бы знать — куда, — проворчал Мавар, вытаскивая клинок.

— Я останусь, — решительность в моем голосе заставила Грэма вскинуть от удивления голову. — Есть одна задумка, хочу использовать. А вы хватайте Томака и чешите отсюда.

Кели в отчаянии посмотрела на меня, потом на командира. Грэм согласно кивнул, потом знаками показал Мавару, что нужно помочь встать парню. Эльф забросил меч обратно в ножны и подошел к раненному. Пока они возились, приподнимая его на ноги, Кели подошла ко мне. Я сделал вид, что сосредоточенно копаюсь в своем рюкзаке.

— Кос! — голос эльфийки сорвался. — Ты не имеешь права…

— Какое право? — ровно спросил я. — Помереть в чертовом лесу, прикрывая ваш отход или просто так сдохнуть от бесконечного бега, ожидая стрелу в спину? Позволь мне решать свою судьбу, детка. Да не переживай так, сделаем дело — догоним вас. Слышишь, командир? Бегите так, как будто за вами дьявол гонится! Не останавливайтесь!

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — проворчал Грэм, перекидывая руку Томака на свою шею. Мавар проделал то же самое с другой стороны.

Эльфийка приложила свою ладонь к моей щеке, провела ею по брутальной щетине, покрывшей рожу, оторвала руку и поцеловала свои пальцы.

— Indo et tye [22] ! — сказала она.

— Indo et tye, — хрипло ответил я. — Уходите же!

Оставшись вдвоем, мы начали действовать. Фарин оценил мою задумку, хлопнул по плечу. Засмеялся.

— Догадлив ты, парень, но дурак! Зря ты остался здесь. Сказал бы мне, что хочешь — сам бы справился.

— Хрен тебе! Русские своих не бросают!

22

(душа (сердце) с тобой — эльф.)

— Значит, вместе и сдохнем! — вынес вердикт неунывающий гном. — Нам не привыкать.

Мы залегли в кустах, вытащив из рюкзака гнома три глиняных гранаты. Фарин аккуратно расстелил на траве тряпицу, в которой лежали несколько длинных палочек с серными головками и черкаш. Да, это были настоящие спички, которые пользовались популярностью среди гномов, которые их и создали. Горели они, правда, с ужасной вонью, способной отравить в радиусе двух километров все живое. Но, горели! Нам нужно было всего лишь поджечь фитили и швырнуть в толпу преследователей.