Героика. Сага о не очень хороших людях
Шрифт:
Пламя угасло, и вслед за ним погас и белый свет. Забрав медвежонка у короля, Дана надменно повернулась спиной к мертвому великану. Ее волосы по-прежнему стояли дыбом, напоминая своей формой веник.
— Иди к мамочке, мой дорогой, — просюсюкала она, баюкая мистера Пончика, словно младенца. — Уйдем подальше от этого злого и очень глупого скелета. Не бойся — он тебя не обидит. Когда вернемся в Козель, я куплю тебе нарядный костюмчик и галстук-бабочку. В них ты будешь смотреться как настоящий мишка-джентльмен.
Рыло медведя
— Скиталец! — завопил он, махая лапками. — Убей меня! Я сделал тебя рабом! Я разлучил тебя с дочерью! Разорви меня за это в клочья, умоляю! Только не оставляй в этом теле и с этой сумасшедшей бабой!
— Еще чего! — загоготал король. — Похоже, тебя ждут страдания и унижения хуже смерти! Наслаждайся!
— Предатель! — крикнул тедибир.
— Жупер, — ответил ему Скиталец.
***
— Напоминаю вам, — сказал Хиггинс, — что мы до сих пор заперты в этой пещере. У кого есть какие идеи? Твоя Светлость, ты можешь взорвать завал файерболом?
Дана подняла руку и нацелила ее в сторону кургана.
— Foer... — пробормотала она изможденным голосом.
Поверхность ее ладони затеплилась тусклым огненным светом. Девушка ощутила слабый жар, который через мгновение погас. Сияющая ладонь потухла, выбросив в воздух облачко белого дыма.
— Нет, — вновь опустив руку, покачала головой магиня. — Боюсь, у меня совсем не осталось магических сил. Я растратила остатки на ссору с этим здоровым лбом. И я не знаю, когда они восстановятся.
— Как быть? Что делать? — озадаченно почесал затылок Маурисио.
— Кровь... — раздался позади них приглушенный стон.
— Что «кровь»? — обернулась коротышка.
Лежавшая поодаль куча тряпья зашевелилась и села, оказавшись оборванным и избитым Очкариком. Круглые очки висели на его переносице в погнутой оправе. Одно из стеклышек вывалилось и пропало. Второе — покрывала паутинка из трещин.
— Кровь Чернокнижника... — пробулькал студент, сплевывая кровью. — Если добавить в нее толченый лягушачий камень, она начнет работать как телепортационная сфера...
— Как телепортационная что?
— Как штука, которая вытащит нас с этого поганого острова, — раздраженно пояснил Очкарик. — Это единственный способ вернуться обратно через барьер.
Кривясь от боли, он встал. Ухватив пальцами метательную звезду, студент вырвал ее из груди и бросил на пол. Сунув ладонь во внутренний карман мантии, он достал на свет маленькую книгу в твердом переплете. Надпись на обложке гласила: «Октавийская грация». Сразу под ней зияла рваная дыра, оставленная сюрикэном.
— Здорово, гаденыш!
Подошедший Маурисио отвесил Очкарику смачный подзатыльник, от которого тот еле удержался на ногах.
— Это я забираю, — сказал неандерталец, вырывая из рук студента украденную
Обреченно ссутулившийся Очкарик понуро кивнул.
— Кровь у нас есть, — сказал Хиггинс, разглядывая мертвое тело хоббита, — но как быть с лягушачьим камнем?
Подскочив к мистеру Пончику, он угрожающе вопросил:
— Сознавайся, плюшевый засранец! У тебя ведь наверняка припрятаны где-то здесь запасы!
— Конечно припрятаны! — злорадно захихикал тедибир. — В соседней комнате, где раньше сидел Гальдер!
Коротышка обернулся и обреченно уставился на высящуюся гору обломков. Хвост костяной виверны гневно елозил по полу. Устрашающий шип на его конце оставлял глубокие царапины на камне.
— Кто же знал, что вы окажетесь настолько тупыми, чтобы завалить единственный выход! — продолжал глумиться мистер Пончик. — Сдохните теперь здесь, идиоты!
— Минуточку, — внезапно вспомнил о чем-то Маурисио. Сунув лапу в карман штанов, он извлек на свет сплющенный цилиндрик. — Вы случаем говорите не об этом? Профессор Пампкинс добавил сюда камень до того, как отдал нам...
***
Забравшись в гроб с ногами, Хиггинс с довольной рожей набивал сокровищами карманы. Стоявшая чуть поодаль Дана задумчиво изучала флакон, перекатывая его между пальцами.
Металлический цилиндр был поврежден взрывом. Внушительная часть содержимого вытекла наружу и пропала.
— Нужно назвать число транспортируемых людей на лютине, — угрюмо подсказывал стоявший рядом Очкарик, — а затем отвинтить колпачок и подуть. Ты ведь знаешь лютин?
Вместо ответа девушка поднесла флакон к губам и произнесла:
— Zex*.
* Шесть (прим. автора).
Издав тихий щелчок, цилиндр раскрылся. Отвинтив помятую крышку, девушка выдула черный пузырик.
— Что-то не то! — встревоженно сказал Очкарик.
Он пристально разглядывал парящую в воздухе сферу. Та выглядела на удивление маленькой и чахлой.
— Во флаконе еще осталась кровь? — спросил студент.
Заглянув внутрь цилиндра, Дана перевернула его вверх тормашками и потрясла. Наружу не вылилось ни капли.
— Нет. Это все, что было.
Левитирующий пузырь наконец-то принялся расти. Делал он это нарочито медленно, поскрипывая от натуги.
Бряцая на ходу монетами, к ним приблизился Хиггинс. На его голове сидела золотая корона, а с шеи свисали не менее дюжины ожерелий. На левом плече он держал скипетр, украшенный самоцветами, а на правом — неизменного сазана. Наглая физиономия коротышки лоснилась, как у человека, получающего от жизни все, что он только захочет.