Героика. Сага о не очень хороших людях
Шрифт:
— На! Получи, тварь! Проклятые ничтожества из Университета! Как же я вас всех ненавижу!
Студент верещал, отчаянно пытаясь вырваться. Голова его дергалась из стороны в сторону под градом на удивление сильных ударов. Схватив его за волосы, Шмыгл приложил Очкарика затылком о камень. Вскрикнув в последний раз, тот затих.
— И так будет с каждым!— триумфально изрек Чернокнижник.
Гибкая тень отделилась от стены пещеры и молнией метнулась на его голос. Подхватив с пола Расколотый
— Что?! Ахах!..— пробулькал растерянный Шмыгл.
Кровь запузырилась на его губах, вытекая изо рта вслед за звуками. Раздвоенное лезвие проткнуло его шею насквозь. Красными, как у быка, глазами Чернокнижник взглянул на человека в птичьей маске, сжимающего рукоятку.
— Бхагх?!— спросил он Грача.
Вместо ответа тот рывком выдернул клинок. Кровь ударила струей из открывшейся раны. Схватившись за горло, хоббит повалился на землю. Отступив назад, Грач разглядывал его единственным уцелевшим окуляром.
Клинок в руке голема задрожал. Хлещущая из Шмыгла кровь источала лавандовое сияние. Поднимаясь вверх, оно уплотнялось, стягивалось и свивалось, образуя эфемерную нить. Ее конец устремился к Расколотому кинжалу, где тускло блестел вставленный в рукоятку самоцвет.
Драгоценный камень принял кончик нити. Жадно втягивая ее в себя, как макаронину, он вспыхнул следом, будто лампа с зажженной внутри свечой. Чернокнижник застонал, умирая. Магия покидала его новорожденное тело, и следом за ней устремилась и его душа.
***
Призрачный Феофан Шмыгл, лишенный оков плоти, завис в воздухе, бессильно наблюдая за происходящим. Его могущество, коварно отделенное от его духа, заканчивало перетекать в Расколотый кинжал. Камень на рукоятке погас. Стиснув астральные зубы, Чернокнижник наблюдал, как голем убирает оружие за пояс.
Неожиданно в пространстве между ними материализовалась темная точка. Стремительно увеличиваясь в размерах, она превратилась в черную дыру, которую мог видеть один лишь мертвый хоббит. Душа Шмыгла вздрогнула и заскулила. По ту сторону открывшегося портала зиял знакомый безграничный космос.
Осознав, что его ждет, Чернокнижник заметался в поисках нового сосуда. Все человеческие тела уже были заняты другими душами. Скелет виверны оказался для него слишком большим, а голема охраняла сильнейшая защитная магия.
Тем временем дыра разрасталась, накрывая пещеру сотканным из пустоты одеялом. Подул особенный — ощутимый только мертвыми ветер. Он принес с собой атмосферу безысходности и тлена.
С той стороны доносились тихие, нечеловеческие голоса. Они пели на древнем, давно утраченном языке, но несмотря на это Чернокнижник понял каждое слово. Голоса выводили ему колыбельную. В ней говорилось о забвении и вечном сне. На этот раз — действительно вечном.
«Нет!» — в ужасе завопил Шмыгл. Неслышимый никем, кроме себя, он судорожно отлетел к своему гробу. И здесь ощутил присутствие еще одного,
Беззвездный космос придвинулся вплотную, заняв обзор от края и до края. Не долго думая и даже на разглядывая толком, дух Чернокнижника ринулся в объятия нового сосуда.
***
Застонав от боли, Очкарик нашарил очки и водрузил их на расквашенный нос. Кулаки Шмыгла не оставили на его лице живого места, превратив его в мешанину из синяков и ссадин.
Вытащив из кармана флакончик с кровью, студент поднес его к губам и прошептал:
— Unus!*
* Один (прим. автора).
Издав тихий щелчок, цилиндр разомкнулся. Дрожащими руками Очкарик отвинтил колпачок и подул на трепещущую пленку.
Выпорхнув черным пузырьком, та отлетела на несколько ярдов. Паря над землей, кровяной шар начал стремительно увеличиваться в размерах.
— Счастливо оставаться, неудачники! — злобно прошипел студент. С грехом пополам встав на ноги, он заковылял к телепортационной сфере. Внезапно дорогу ему преградила темная фигура.
Разбитые губы Очкарика задрожали. Зрачки за треснувшими линзами расширились, когда их хозяин узнал Грача.
— Ты! — в ужасе прохрипел студент. — Она послала тебя!
Его взгляд лихорадочно перебежал на рукоятку кинжала, торчащую из-за пояса голема. Заполненный магической энергией самоцвет ярко сиял в полумраке.
— Стой! — жалобно проскулил Очкарик. — Я ведь на твоей стороне!
Рука в перчатке метнулась на его голос, и в грудь студента ударило нечто маленькое, но очень острое. Вскрикнув от неожиданности, тот выронил флакон с кровью. Приземлившись на пол, черный цилиндрик подкатился к ногам Грача.
Опустив глаза, Очкарик уставился на метательную звезду, торчащую из него в области сердца.
— Ох! — пробормотал студент и рухнул лицом вперед, как мешок с картошкой.
Проводив его падение взглядом, убийца нагнулся за флаконом. Сунув его в карман брюк, он обернулся к телепортационной сфере.
Черный пузырь разбухал, как на дрожжах, успев достаточно разрастись, чтобы принять в себя одного человека. Разбежавшись, Грач сиганул в его маслянистое тело. Сфера приняла его в свои объятия с радостным чавканьем. Заглотнув убийцу в один присест, она повисла в воздухе, как будто о чем-то размышляя.
Мгновение спустя шар лопнул, и Грач исчез.
Глава 2.21
Как только осела пыль, Дана осторожно выглянула из укрытия. Обвал закончился, оставив после себя внушительную каменную насыпь. Большие и маленькие обломки погребли виверну, почти полностью скрыв ее из виду. Наружу торчал лишь шипастый хвост, что раздраженно хлестал по полу пещеры.
Стихийно образовавшийся курган принялся источать черный дым. Сгустившись, тот принял форму Гальдера Скитальца.