Героинщики
Шрифт:
– Нет, Франко, сработает пожарная сигнализация!
– И действительно, выйди на улицу с этим, мистер Фрэнк, - предлагает Кизбо.
Бэгби выходит из себя:
– Там холодно, на хуй!
– Но, Франко ...
– Я хочу покурить, прямо здесь и прямо сейчас, - кричит он и смотрит на Кизбо.
– Все, блядь, делают что хотят! Кто-нибудь мог бы подняться и выключить проклятую сигнализацию Мы смотрим друг на друга, но почему-то потом все пялятся на меня.
Такая моя судьба, друг. Обречен за свои обезьяньи таланты к лазанию. Это началось еще когда я был ребенком; всегда помогал всяким
– Слазай туда, Дэнни, в то окошко, Фредди где-то оставил свои ключи, - попросил мой старик, глядя на своего друга, который стоял рядом с мрачной, смущенной улыбкой. И я карабкаюсь вверх по трубе, потом проскальзываю в окно, прохожу через всю квартиру и открываю входную дверь, чтобы они могли зайти внутрь, даже раньше, чем они успевают подняться на нужный нам этаж. Фредди дарит мне несколько шиллингов, и старик отводит меня домой. Я сначала жду на него на улице, спрятавшись за машиной; и потом вижу, как они тащат что-то тяжелое из той квартиры и быстро прячут его в фургоне.
Так случилось то, что спортивные комментаторы обычно называют «определенной неизбежностью », что-то типа того. Я признаю свое поражение и оглядываюсь по сторонам, разглядываю эту подсобку, которую просто отгородили от остальной комнаты.
– Тотчас же идиот, - подгоняет Фрэнк, - хватит уже стоять здесь и зевать!
Я иду вверх по лестнице в сторону той красной лампочки, мерцала нам с белого диска. Мне слышится спор Кизбо и Рентона, которые теперь переключились на футбол:
– Робертсон уже отслужил свое у шотландцев, мистер Марк, статистика говорит сама за себя.
– Но Джукбокс забивает голы, он играет как в начале выигрышной комбинации, так и на финальной ее стадии. Он забивает сам и помогает забить своим, принося таким образом огромную пользу всей команде, больше, чем какая-либо машина для забивания пенальти, который больше ни на что не способна.
Мне кажется, что Рентс неадекватно оценивает Роббо, ибо тот действительно невыдающийся игрок. Хотя и настоящий «Хиббс», конечно, до того, как он подвергся коррупции и перешел на темную сторону; и я уже хочу присоединиться к их спору, но это неудобно из-за того, что эта лестница над неровным каменным полом очень шаткая; но я все равно иду к детектору, чтобы отключить его, и тянусь к нему рукой, и вдруг поскальзываюсь на блестящей металлической поверхности и лечу в воздухе; и последнее, что я помню, это то, что я лежу прямо на каменном полу ... ... просто, бля, лежу на полу и смотрю на заветную красную точку ...
– Блядь, Кочерыжка...
– я слышу панику в голосе Томми.
– Пиздец! Дэнни! Как ты?
– присоединяется к нему Кайфолом.
– Не двигайся, - уговаривает Рентс - не пытайся подняться. Просто попробуй подвигать пальцами. Потом - стопой.
Я стараюсь, и у меня получается, поэтому я сажусь, и меня сразу поражает резкая боль в руке.
– Моя рука, мне пиздец ...
– Бесполезный подонок, - жалуется Бэгби, затем выходит на улицу и курит там, - как же здесь холодно!
Я поднимаюсь, но моей руке наступает настоящий пиздец,
Кизбо прыгает вокруг меня с тостом, намазанным джемом, каждый его шаг отзывается нестерпимой болью в моей руке.
Бэгби возвращается и видит, как Рентс украшает стену большими черными буквами:
Ча Моррисон не виноват
ЧА МОРРИСОН НЕ ВИНОВАТ
– Дональдсон даже не возьмется защищать этого подонка, - усмехается он.
Франко хохочет, закинув голову назад, и кричит:
– Тэм! Кизбо! Посмотрите, что Рентс придумал! Проучим этих подонков!
Он ударяет Рентса по руке, потом хлопает по спине и снова зовет всех: - Посмотрите, что этот рыжий мудила сделал, учитесь!
Я чувствую себя дерьмово, но хочу посмотреть на добычу, и поэтому прячу больную руку в куртку, застегиваюсь так, чтобы поддерживать ее в правильном положении, и после этого начинаю помогать друзьям. Мы обыскиваем каждый угол, Все идет прекрасно, особенно замечательными оказываются драгоценности в шкатулке на туалетном столике в спальне. Знаю, это неправильно, но рука и так дает мне фору, я не могу таскать ничего тяжелого. Поэтому я беру пару колец, браслеты, броши и бусы, набиваю ими карман и потом уже зову ребят.
Вдруг Томми выбегает из другой спальни, он бледный, как смерть:
– Там в постели телка!
– паникует он.
– Вон там!
– Что?
– Франко мгновенно напрягается.
– Ебаный в рот, - отзывается Рентс.
– Но она, типа, спит ... То есть, мне кажется ... что., Что она мертва, на хуй!
–
Глаза Тэмми лезут из орбит, напоминая следы слона на снегу, если слоны вообще знают, что такое снег.
– Там какие-то таблетки ... и водка. Это самоубийство, бля!
Я весь дрожу от страха.
– Ребята ... надо смываться отсюда.
Кайфолом уходит на второй этаж.
– Мертвая? Девушка? Здесь?
Франко качает головой.
– А я думаю, - предлагает он, - что если это правда, мы можем и дальше делать свое дело. Никто об этом не знает, всем похуй.
– Ни в коем случае, - кричит Томми, - мне не похуй, я выбираюсь отсюда!
– Подожди, - останавливает его Рентс, который как раз тихонько вошел в ту спальню.
Мы последовали за ним. И действительно, там лежала девушка, мало похожа на англичанку.
Что-то мне стало совсем страшно. Я еще и расстроен, потому что ужасно, когда молодые кошечки вынуждены делать такое с собой, типа, как Элеанор Симпсон. Так грустно, друг; такая молодая девушка, еще вся жизнь впереди.
На столике у девушки лежит куча таблеток и стоит бутылка водки, уже пустая. Я хватаю пару таблеток, чтобы унять боль в плече, и запиваю их остатками водки.
– Нет, ну ты совсем идиотина ебаный, - шипит Франко, - теперь твоя слюна осталась на бутылке!
– Если ты так хорошо разбираешься в судебной науке, почему ничего не сказал, когда