Героинщики
Шрифт:
– Пусть она сидит там, - кричит Бэгби Томми и Рентсу.
– Если она увидит мое лицо, ей достанется гораздо больше, чем жалкие таблетки и водка в желудке!
Все понимают, что он не шутит, поэтому подчиняются, я почти слышу шепот: «Слушаемся, сударь!»
В другой спальне, которая, кажется, принадлежит девочке-подростку, тоже находятся симпатичные украшения, которые я тоже прячу в карман куртки. Странно как-то делать это с одной рукой, и вдруг заходит Кайфолом. Он поймал меня на горячем, но ничего не говорит по этому поводу, только задыхается от гнева:
– Ты слышал, что
– яростно шипит он.
– Перекладывает ответственность на других. И Томми, блядь, наш Мистер Правильный, сразу присоединился к рядам Идеальных людей.
– О чем ты, бля?
– Ты их знаешь, Кочерыжка. Идеальные люди. Никогда не употребляли наркотиков, только бухали по-черному, что, конечно, не в счет. Всегда ведут себя правильно. Никогда не переходят границу. Он кипятком ссыт, так хочет стать одним из них.
– Но он просто хочет спасти девушку, Сай.
– А этот проклятый льстивый пидорский подонок Гемиш со своей тарантайкой ... Как он ...
Нет никакого смысла спорить с этим кошаком, когда он находится в таком состоянии, поэтому крик Бэгби с лестницы приносит мне облегчение:
– КАЙФОЛОМ! ТАЩИ СВОЙ ЕБАНЫЙ ЗАД СЮДА! И ТЫ, КОЧЕРЫЖКА!
– Блядь, - вздыхает Кайфолом, но все равно шагает к лестнице, а за ним - и я.
Мы начинаем грузить чужое имущество в фургоны, я мало им помогаю со своей рукой. Вскоре к нам присоединяется Рентон. Я таскаю какие-то старые безделушки, но при этом украшения звенят у меня в карманах, поэтому я проскальзываю назад, к дому, чтобы посидеть с Томми, который ухаживает за девушкой. Она сидит на унитазе, пытается дышать.
– Томми, твои мышцы стали бы ребятам полезными, - предлагаю ему я, указывая на свою бессильную руку.
– Ладно ... Не своди с нее глаз, - приказывает Томми.
– Когда у нее хватит сил встать, отведешь ее в спальню, пусть полежит.
Девушка смотрит на нас и начинает всхлипывать, потом закутывается в халат, который ей принес кто-то из ребят, и осторожно, глоток за глотком, выпивает стакан воды. Есть что-то особенное в ее лице - круглом, добром, с большими черными глазами. Она не сдаст нас. Я это точно знаю. Мы разговариваем, она рассказывает мне, что впала в депрессию из-за того, что живет так далеко от своей семьи. Затем я помогаю ей подняться, поддерживая ее здоровой рукой, и отвожу девушку в ее комнату, приказываю ей отдохнуть и спускаюсь вниз, к ребятам.
Мы решаем, что Томми отвезет меня и нашу спасенную девушку в больницу.
По нашей легенде, она как бы находилась в больнице, когда дом ограбили, она даст именно такие показания. Потом, когда она вернулась домой, там якобы уже ничего не осталось, и она вызвала полицию. Девушка охотно согласилась нам подыграть, было заметно, что она не имеет особых теплых чувств к своим работодателям.- Она говорит, что не сдаст нас, но кто знает, что она расскажет самом деле на своем ебаном испанском?
– спрашивает Франко.
– Она видела только меня, Томми и Кочерыжки, рискуем только мы, - успокаивает Рентс.
– А мы спасли ей жизнь, поэтому я уверен, что она никому о нас не расскажет.
– Хорошо, но это - исключительно ваш приговор, - шипит Бэгби, однако, кажется,
Через некоторое время мы с Тэмом и этой Кармелитой, которая уже переоделась в джинсы, свитер и длинный черный плащ, вышли в ночь. Было темно, несмотря на оранжевый свет фонарей, на улице стало даже еще холоднее. Мы медленно шагаем в сторону главной дороги, где Тэм ловит такси.
– Повредил руку ... ага ...
– объясняю я Кармелите.
– Как ты?
– спрашивает девушку Томми.
Кармелита несколько стыдливо кивает, волосы закрывает ее лицо, когда Томми открывает перед ней дверцу машины. Мы с ней садимся позади.
– Доедете сами?
– спрашивает Тэм.
– Да, не расстраивайся, Томми.
Так мы с Кармелитой оказались в такси. Там полно всяких обычных прибамбасов, в основном - игрушечных кошек, жрут из одной миски, дерутся между собой и царапаются.
– Наверное, скучаешь по родным, по Испании, - говорю я девушке.
– Там должно быть прекрасно.
– Да. Эта зима такая холодная. В Севилье такого никогда не случается.
Девушка чувствует себя значительно лучше, и мне снова становится грустно из-за того, что она вынуждена была пойти на такое, сделать такое с собой. Эта история лишний раз свидетельствует о том, что никогда не знаешь, что происходит в чужой голове. Замечательная надпись для открытки, да?
– Тебе не нравится здесь работать?
Она смотрит в пространство перед собой, потом поворачивается ко мне и отвечает: - Мама заболела, мой бойфренд ... разбился на мотоцикле. Семья, где я работаю, плохо ко мне относится. Я так сильно напилась, мне стало настолько печально ... Сам Господь послал мне тебя и твоих друзей.
– Да, верно, - отвечаю я.
Скорее, нас послал Бэгби, чтобы мы обокрали твой дом, или героин, который руководит Рентсом и Кайфоломом, которые и нашли тебя. Мне кажется, пути того мудилы, что сидит на небесах, и действительно непостижимые, но нас достаточно сложно назвать Его посланниками. Он скорее похож на Бернарда Ли, а я - на Бонда, и Кармелита скорее играет роль экзотической иностранной шпионки, которую я лихо спас. Послан героином спасти ей. С такой страшной болью в руке, что я бы не отказался сейчас немного ширнуться, да.
Bay, друг, медовая медсестричка, блондиночка с большими глазами и длинной челкой, идет прямо к нам. Какая кошечка, я бы не отказался ...
– Кармелита Монтез? Кармелита открывает свои огромные испуганные глаза, у нее начинают дрожать руки. Я беру ее руку в свою, здоровую.
– Спасибо, Дэнни ...
– всхлипывает она, пока ультрасексуальная медсестра отводит ее в смотровую.
Хорошая девочка, и она нас ни за что не сдаст, я точно это знаю. Знаю, не надо было мне так подставлять ребят из-за той бутылкой водки, но мы выкрутимся, не так ли? Главное, что я в конце концов добрался до больницы, потому что мне очень, очень, очень плохо, друг. Понимаешь? Было бы неплохо, если бы эти красотки дали мне морфина, чтобы унять боль в моей руке. Если не дадут, то я сам его возьму. У Джонни Лебедя. Хорошо, что у меня остались все эти кольца, ожерелья и браслеты.