Гибель богов (Хроники Хьерварда, Книга Хагена)
Шрифт:
– Опознают?– теперь уже без всякого притворства изумился я.
Сигрлинн вздохнула.
– Не понимаю, зачем я все еще веду этот разговор, - сообщила она.– Мне следовало бы выставить тебя за порог сразу же!..
– Однако ты не выставила, - заметил я.– Так что это за слухи насчет моего Ученика?
– Клянусь Властителями Ночи, ты стал поистине не ныносим! Твой Ученик грабит Храм Ямерта в моем Хранимом Королевстве, а я еще веду с тобой долгие вежливые беседы!– вновь взорвалась Сигрлинн.– Я не знаю, зачем тебе это понадобилось, но ты сунул голову в пасть льва, как сказал бы Смертный! Мерлин очень разгневан, учти это! И я не знаю, что решит Совет Поколения! И я уже сделать
– Что-то ты вспомнила Ялини? Уж, не от нее ли все это великолепие?– Я кивком указал на настоящий лес в углах комнаты.
– Не твое дело!– отрезала она.– Не пытайся больше ничего вытянуть из меня! И вообще - лучше бы тебе уйти. Я и так сделала для тебя слишком много в день нападения на Храм.
Я молча поклонился и пошел прочь.
Вернувшись к себе, я почти рухнул в одно из тролличьих кресел и попытался привести в порядок суматошно скачущие мысли. Что значила вся эта странная беседа? Чего хотела добиться в ней Сигрлинн? Что в действительности известно о нашем налете на храм в Эриваге?
Итак, все по порядку. Сигрлинн заявляет, что мой Ученик - не я!– напал на Храм, где его "опознали". Возможно? Вполне! В Бирке и Хедебю всегда хватало шпионов всех мастей: Хагена могли увидеть вместе со мной... или даже еще раньше... Но соглядатай мог запомнить моего Ученика, только хорошо зная меня. В итоге - Хагена видят среди напавших на Храм, а меня - нет! Что-то не то. Или нас там видели и узнали обоих, или не узнали никого. Если предположить, что в Храме нашелся некто, кто знал в лицо Хагена и не знал меня... или не заметил меня... тогда придется признать, что у Мерлина и Сигрлинн или даже самих Молодых Богов никуда не годные прознатчики, - но я знал, что это не так. Ведь в конце, когда мы уже дрались у ворот, и потом - я все время оставался на виду... правда, не пользовался магией; то формально Совет не мог обвинить меня... Так кто же мог видеть Хагена и не видеть меня?!
Конечно, нельзя исключить и такое - меня видели, узнали, но, поскольку от меня не дождались ни одного заклятья, решили свести дело к "самовольству" моего Ученика, попутно вновь - не в последний ли раз - предупреждая меня? Ай, нет, что я прячусь за спасительными выдумками!..
Погоди, подумал я тогда. А что, если там никого не видели - ни меня, ни Хагена? Тогда зачем Сигрлинн понадобился весь этот розыгрыш? И многозначительные ссылки на Совет Поколения? И почему я ни слова не услышал об этом от Мерлина?.. Ведь он как Глава Совета связан особыми узами с самим Ямертом, с чьим Храмом мы обошлись столь невежливо! Хотя Мерлин мог и все знать, и, несмотря ни на что, молчать, если того требовали его таинственные планы. И потом - что значила последняя фраза Сигрлинн насчет того, что она "и так слишком много сделала для меня в тот день"? Неужели зофар действительно был знаком мне, знаком, который я так и не понял? А сейчас она не могла - или не хотела - открыто говорить об этом в Замке? Быть может, она получила приказ расправиться со мной и выполнила его - формально, сделав все, чтобы я уцелел? Тогда понятно, почему вся мощь Останавливающих Ветров вкупе с подземными вихрями так и не смогла одолеть моего Ученика...
И, если все эти мои рассуждения справедливы, Сигрлинн давала мне понять, что я под постоянным надзором, да таким, что всего моего умения недостает его не только избегнуть, но даже почувствовать. Ну что ж, это придется проверить.
С некоторым унынием я подумал, что главный вопрос, над которым я бился раньше, - кто организовал ту магическую атаку, едва не стоившую жизни моему Ученику и всему его отряду подле Малого Храма в Эриваге, так и остался без ответа. Я не получил ни единого прямого указания - одни лишь косвенные. Что ж, будем продолжать изыскания, но уже в другом месте.
Порой
Наш Мир не един и состоит из множества земель. Только Маги умеют открывать ворота между ними, зато на других землях живут существа, куда могущественнее нас в чем-то одном, и эти их качества при надлежащем умении можно использовать. Я намеревался отправиться в Нижние Миры, где обитает странная раса, наделенная способностью чувствовать заклятья. Они страшно педантичны и ведут подробнейшие летописи - мне не удалось понять зачем. Прежде всего, предстояло точно узнать, что было применено против нас в тот день подле Храма. Я открыл этих существ еще до изгнания, потом Ворота Миров надолго закрылись для меня - и вот теперь следовало воспользоваться вновь обретенными правами.
Я покинул Замок Всех Древних и постарался оказаться отделенным от него возможно большим количеством лиг.
Я очутился среди причудливых гор, в узком ущелье, но сейчас это меня не интересовало. Дождавшись, пока уляжется круговерть в голове после очень дальнего Перемещения, начал потихоньку открывать дверь на заветную дорогу. Вскоре передо мной закачалось неярко переливающееся всеми цветами радуги облако; я плотнее запахнулся в плащ, лишний раз проверил, как вытаскивается меч, и шагнул вперед. Ворота Миров поглотили меня.
Перед глазами мелькали дикие пейзажи странных областей, меня словно несло могучее течение быстрой реки;
конечно, я бы мог сдвинуть пласты Реальности, скользнуть меж ними, как в день рождения Хагена в Замке Всех Древних, - но тогда для любого Мага проследить мой путь не составило бы никакого труда. Можно, конечно, обнаружить и открытие Ворот, но после моего стремительного перемещения к самым пределам земли сделать это было бы трудновато даже Мерлину.
А когда увлекавший меня поток, наконец разжал свои могучие объятия, я обнаружил себя стоящим на самом краю коричневого утеса; от самых ног уходил вниз бездонный обрыв; далеко-далеко подо мной коричневая стена исчезала в волнах синеватой дымки. Из щелей камня росли низкие деревья, с очень толстыми, изогнутыми, точно ползущие змеи, стволами и ветвями, с длинными листьями, остроконечными и коричневатыми; из их гущи на меня смотрели большие фиолетовые немигающие глаза. За секунду до броска стремительного чешуйчатого тела и щелчка усеянных зубами челюстей я произнес Отклоняющее Заклятье, и тварь с диким визгом сорвалась в пропасть. Я потер виски. В этом мире все существа умеют колдовать. Простого Смертного, даже очень сильного воина, или не достигшего высот колдуна здесь ждала бы печальная участь.
Я долго брел по путаным тропинкам в этом коричневом горном лесу, помогая себе Охранными и Открывающими пути Заклятьями. Наконец заросли кончились, последний зубастый змей клацнул пастью у меня над плечом и, корчась, повалился с выжженными внутренностями; мне открылась широкая долина, затянутая туманами, сквозь которые смутно проглядывали очертания каких-то островерхих строений. У меня никогда недоставало времени, как следует изучить этот мир; я знал в нем дороги лишь к нескольким центрам силы. Один из них лежал передо мной.
Я спустился по отлогому склону, тут же погрузившись в волны промозглого тумана. Под ногами появилось нечто
144
вроде мостовой. Я шел по вечно меняющейся дороге, никогда не остававшейся такой же, как в мой прошлый приход; меня вела чужая сила, и я шагал на нее, как на незримый для других огонь.
Брусчатка кончилась, передо мной открылся проем, затканный непроницаемой тьмой. Я остановился, вынул меч Ракота и сплеча рубанул по этой завесе, поспешно зажмурившись. В глаза брызнул показавшийся нестерпимо ярким свет; прикрываясь ладонью, я вошел внутрь.