Гибель богов (Хроники Хьерварда, Книга Хагена)

Перумов Николай Даниилович

Мои предчувствия меня не обманули. У входа в гавань, беспомощно уткнувшись обугленными боевыми мостиками и бронзовыми таранами в серые тела волноломов, дымились, догорая, остовы пяти галер Видрира; на самих волноломах, подле дозорной башни, густо лежали тела панцирников Хранимого Королевства. Гребцы изумленно взирали на открывшуюся им картину побоища, медленными движениями весел толкая "дракона" к пристани. Я скрестил руки и засветил колдовской огонек, чтобы мой Ученик под горячую руку не отправил на дно и этот корабль.

В хединсейской гавани поднялась суматоха, и я мог лишь усмехнуться

про себя, проходя мимо выстроившегося почетного караула - пяти десятков усталых после ночного боя воинов - мне, принимавшему парады многосот-тысячных армад!

Хаген быстро шагнул навстречу мне с дальнего фланга строя, с достоинством поклонился - это потом, наедине, он взахлеб, размахивая руками и подпрыгивая, как мальчишка, будет рассказывать мне об атаке флота Видрира, а сейчас он продолжал оставаться удачливым предводителем шайки морских удальцов, совершивших, как казалось, невозможное.

– Добро пожаловать на Хединсей, Учитель, - поклонился он.

Я узнал, что сразу после моего ухода мой Ученик отправил к Видриру гонцов из числа пленных с предложением мира. Ответа не последовало, точнее, ответ появился вместе с десятком боевых галер Хранимого Королевства. Хаген встретил их давно заготовленными баллистами и катапультами, успевшими пристреляться буквально по каждому буйку, что во множестве были расставлены моим Учеником перед входом в гавань. Глиняные ядра с жидким огнем внутри подожгли две галеры еще на дальних подступах к волноломам, но воины Видрира все-таки высадились у дозорной башни, где помещался механизм подъема и опускания запиравшей гавань цепи. Панцирников встретили лучники и арбалетчики, спрятанные на подвесных беседках и плотах по другую сторону волнолома. Одна за другой загорелись еще три галеры, тяжелые доспехи тянули сорвавшихся с палуб и молов панцирников на дно - и нападавшие затрубили отход.

– А тебе удалось узнать, кто ударил по нам возле Храма, Учитель?
– окончив свой рассказ, спросил меня Хаген.

Я рассказал ему о своих приключениях, чуть-чуть изменив в нескольких местах повествование, чтобы страх не отнял у моего Ученика силы. Я верил в Хагена, но осторожность не помешает. Ему ни к чему было знать, что ясновидящий из Нижнего Мира твердил, будто против нас выступил некто совершенно мне не известный!..

– Одним словом, мы узнали немногое, - закончил я.
– Волшебница Сигрлинн скорее всего в этом нападении не участвовала.
– И с некоторым неприятным и неожиданным для себя испугом увидел, что лицо напрягшегося было Хагена заметно просветлело.

– Если не она, то кто же?
– спросил он, оживившись.

– Скорее всего - Макран и Эстери, быть может, не без помощи Мерлина, ответил я медленно, еще не совсем придя в себя после увиденного.
– Но на наш План это не повлияет. Делай, как мы решили!..

Положение наше оставалось крайне неясным и запутанным, почти во всем, кроме одного: Видрир повел себя, как я и предугадывал. После неудачи он сам послал на остров парламентеров. Обычная его манера: если не удалось силой возьмем хитростью. Правитель предлагал Хагену поступить вместе со всеми своими людьми к нему на службу. Чего и требовалось добиться.

Хаген держался молодцом -

надменно и уверенно, но в то же время намеками, вскользь, давая понять, что он вовсе не прочь принять предложение. Столковались на устроившей обе стороны цене: Хаген получает титул наследственного тана, Хединсей становится его доменом; взамен он обязуется выступать по приказу Видрира в составе его войска, охранять побережье от пиратов и прочее, и прочее, и прочее. Доказать, что именно Хаген напал на Храм в Эриваге, Видрир пока не мог.

Флот Хранимого Королевства отошел от острова; Хаген отпустил всех до одного пленных, весьма удивленных хорошим обращением с ними... Первая, самая малая и легкая часть моего Плана оказалась выполнена.

ГЛАВА Х

Хаген приходил в себя медленно и мучительно, тело сотрясала рвота. Чьи-то руки обмывали ему лицо, подносили к губам терпкое и горячее питье, приносившее облегчение и вновь погружавшее его в спасительное, хранящее от боли забытье глубокого сна. Кошмарные видения чудовищ Нифльхеля мало-помалу вытеснила серая пелена; а потом тан увидел над собой низкое серое небо, боком почувствовал идущее от костра тепло и услыхал спокойный голос Брана Сухой Руки:

– Ну и разобрало ж тебя, молодой тан! Честно говоря, думал я-не выдюжишь, мало, кто может вынести дыхание Гарма. Однако ж ты куда как крепок! Где ты рос?

– Что... с Псом?
– прохрипел Хаген.

– Мирно спит - что ж ему еще осталось после Хрофтова питья, - ответил Бран.

– Я... должен увидеть это сам!
– Хаген скривился от усилий подняться на ноги; Сухая Рука почти, что силой заставил его снова лечь.

– Что ты скачешь!.. Куда ты пойдешь?! Снова к этой нечисти? Да она втрое злее станет, когда Пес-то спать будет! Я не для того тебя вытаскивал, чтобы ты теперь сам на себе петлю затянул!

– А для чего ж?
– выдавил тан. Говорить он мог по-прежнему лишь с трудом.

Казалось, Бран на мгновение смутился.

– Об этом не думаешь, когда тащишь полумертвого, - отрезал он.

– И все-таки мне придется идти к Гарму, - тихо, но непреклонно проговорил Хаген, и Сухая Рука лишь скрипнул зубами.

– Тебя не переспоришь... Только знай - я второй раз туда не полезу. Иди один, если уж так хочется, - проворчал Бран.
– Провожу тебя до ворот, молодой тан...

На сей раз им никто не встретился; ослепленный ими великан куда-то исчез, его собратья не показывались. Путники без помех миновали ущелье, и у самой черной арки подземных ворот Бран остановился.

– Дальше я не пойду, - тяжело глядя в глаза Хагену, обронил он.
– И ты не ходил бы, а?
– Последняя фраза в иных устах могла бы показаться просительной. Бран же придал ей почти угрожающий характер.

– Бран, я никогда не объясняю своих намерений, но на сей раз все же попытаюсь, - не отводя взора, ответил тан.
– Я не могу явиться к Старому Хрофту, не увидев спящего Пса собственными глазами, понимаешь? И дело не в том, что я не верю тебе; просто я не могу иначе.

– Как сильно тянет тебя во тьму твоя вторая тень, - раздельно выговаривая слова, тихо произнес Бран.
– Ты оставил ее... и вот теперь расплачиваешься.