Гибель богов (Хроники Хьерварда, Книга Хагена)
Шрифт:
Подготовка к обрядам длилась долго. Нас вели через залы с рядами горячих котлов, полных курящихся, едва не кипящих ключом жидкостей, странных ароматных масел и иных веществ, названий которых я тогда не знал. Один из четырех невольных моих товарищей умер, не выдержав ожогов, - его проводили завистливыми взглядами.
Не стану описывать крики, терзавшие меня, когда стражники сталкивали людей в огромные медные котлы, как потом, вытащив, для забавы прикладывали к обожженным телам тлеющие головни, выхваченные из костров... Меня постоянно так и тянуло показать хоть малую часть еще доступной мне боевой магии, но я сдерживался. Что-то очень важное ждало меня впереди... в неясном
Потом было еще гнуснее и отвратительнее. Не стану говорить, что они делали с женщинами - этого не выдержит и самый прочный пергамент. Они отдавали их на поругание - нет, даже не людям, а... нет, нет, лучше не вспоминать об этом!
Нас ввели в центральный зал. Хозяин Горы постарался на славу, не пожалев сил на всякого рода огненные потехи, неописуемые и многокрасочные. Но я не смотрел на них - мой взгляд был прикован к высокому черному трону в дальнем конце, который от той двери, через которую нас ввели, казался совсем крошечным; на нем, едва заметно шевелясь, сидела некая фигура, словно подернутая туманной дымкой; я никак не мог разглядеть ее. У подножия была разбита огромная арена, посыпанная песком; слева и справа от нее - еще две такие же, но поменьше.
В общем, я не увидел ничего сверхъестественного - обычные, не слишком изобретательные признаки Власти, Силы и Жестокости.
Но я похолодел, и волосы мои встали дыбом, когда я понял, зачем вся эта череда бесконечных кровавых жертв, ужасная бойня, разворачивавшаяся передо мной. Людей топтали ноги ящеров; оплетали и выпивали кровь тонкие, но очень прожорливые змееподобные существа с алыми пастями; размалывали жернова исполинских мельниц, причем каменные круги и остро зубчатые шестерни двигались нарочито медленно. Кровь воистину текла реками...
Сначала я ничего не понял, пораженный и потрясенный. Лишь несколько секунд спустя я взглянул на этот зал иным, нечеловеческим зрением...
Легкий зеленоватый дымок рвался из раскрытых в немом вопле, изломанных мукой человеческих ртов. Он был знаком мне - исход Страдания, Ужаса и Боли. Как пар над полыньей, он поднимался вверх, и странные невидимые летучие существа с большими кожистыми крыльями ловили его у самого потолка огромными прозрачными мешками. Наполнив их, они скрывались в отверстиях ходов, что были в дальней стене. Я смог проследить и их дальнейший путь: пузыри невыразимого людского горя, и отчаяния крылатые прислужники изверга опускали вниз, куда стекала по бесчисленным желобам кровь замученных. Там за дело принимались иные создания, многорукие и многоглазые; кипела на медленном огне человеческая кровь, сквозь нее прогонялась в огромных прозрачных сосудах эманация людского страдания, все это смешивалось, изменялось, сгущалось... А получившееся подавали и огромных чашах устроившемуся на троне хозяину Горы. Он выпивал их, и на время слепящий огонь его четырех глаз становился просто нестерпимым; и рабов, и стражников, и палачей, и жертв начинала бить крупная дрожь, сотрясались стены, содрогались недра... Бог получал новую порцию силы.
Однако был в этом зале и еще один центр мощи - истинный, не нуждающийся в подобной поддержке. В каменную щель справа от трона был, воткнут недлинный меч голубой стали; от него волнами расходилась неколебимая, ровная сила. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: делали эту вещь не гномы и не Маги, быть может, кто-то из правивших здесь до прихода Молодых Богов... Вложенная в оружие мощь совсем не походила на ту, что я встречал в знаменитых магических мечах моей молодости, зрелости и изгнания. Что-то непередаваемо спокойное чувствовалось в этом мече;
Тем временем меня стали все настойчивее подталкивать к огромной мельнице, между чьих окровавленных жерновов уже исчезло трое приговоренных; рядом со мной стоял, глухо рыча и дико вращая глазами, один лишь светлокожий чужак.
Я не стал прибегать к магии, а просто выхватил из рук ближайшего стражника копье, древком отбросил его в сторону; потом, взявшись за колодку обеими руками, сломал ее так же легко, как будь бы она из сухой соломы; бросившегося на меня воина я швырнул прямо в медленно перетирающие добычу жернова, потом освободил и оливковокожего; махнув ему рукой - "давай за мной!", - я быстрым, но ровным шагом пошел прочь из зала пыток.
Наше бегство осталось незамеченным - слишком много людей стонало и выло, проклиная судьбу, чтобы в этом жутком гаме был услышан вопль второго стражника. Прежде чем заправлявшие там поняли, в чем дело, и снарядили погоню, мы достигли ворот, и я невольно вспомнил Храм в Эриваге - у самых створок нам пришлось выдержать небольшой бой. Я имел право на убийство, будучи как бы лишен на время своего звания Мага; но умение мое осталось при мне, и я рубился с наслаждением, всласть. По счастью, у воинов не оказалось луков; оставив за собой семь или восемь тел, я со своим невольным спутником выбрался на превратную площадь и быстро затерялся в толпе.
Прошли десятилетия; изгнание кончилось, План исполнялся; пришло время Хагену взять в руки достойный меч. И добыть его он обязан был сам, сам должен был положить руку на сжатое камнями оружие. Самое большее, что мог сделать я, - это на короткое время отвлечь хозяина Горы. Сила его была очень велика, вдобавок собрана в один кулак - он, похоже, все время ждал нападения Молодых Богов.
Заклятие Перемещения отправило меня, Хагена и три тысячи мечей к превратной площади. Еще не осело облако желтой пыли, как светловолосые и светлоглазые воины моего Ученика, гиганты по сравнению с местными жителями, построившись тесным клином, пошли на приступ.
Этого хозяин Горы никак не ожидал. Он готовился отразить магическую атаку; его же стражники хороши были только против безоружных. Жалкая попытка сопротивления в воротах стоила жизни трем десяткам наиболее храбрых из них; дружинники Хагена - а среди них были и те, кто брал эривагский Храм, - не теряя строя, быстрым шагом двинулись вглубь.
Из боковых проходов с воплями вывертывались защитники Горы, чтобы тотчас же погибнуть под мечами и стрелами воинов Хагена. Мы смяли второй заслон у самого входа в главный зал, и, когда сверкающий доспехами строй показал тупую голову из черного проема широкого тоннеля, в зале разом все стихло. Стражники, палачи и пытаемые замерли, разинув рты и уставившись на небывалое многорукое и многоногое чудище, ощетинившееся копьями и мечами, что стремительно накатывалось на них.
Я с наслаждением рубил мечом Ракота механизмы чудовищных мельниц; по залу заметались сотворенные мной призраки, тонкие нити колдовского огня неслись вверх, поражая крылатых сборщиков людских мучений; бросавшиеся ко мне стражники Горы падали с ног под ударами невидимых волн Эфира, которые я посылал во всех направлениях вокруг себя; вся ведомая мне боевая магия пошла в ход - я чувствовал небывалое освобождение. Однако от моей руки не погиб ни один Смертный.
А Хаген, убивая всех на своем пути, шел напрямик - к трону.