Гидеон. В плену у времени
Шрифт:
И сразу все вокруг стало желтым. Цвета желтого лютика. Сверху, ярд за ярдом, летел желтый шелк. И этот шелк окутывал их. На них обвалилась ткань, в которой они барахтались, пытаясь выбраться.
– Господи, спаси и помилуй! – закричала Ханна.
– Бегите! Это ловушка! – крикнул Питер, и тут какието красные провода опустились на их головы и плечи. Все задрожали и упали на пол…
Кэйт шла по незнакомому месту. Прошлое, настоящее и будущее слились в одно. Она всегда была только здесь. Идти и идти. Единственная
– Кэйт! Кэйт! Вернись назад!
Внезапно она ощутила тепло человеческой руки, и, когда сжала эту руку, адский пейзаж стало медленно заволакивать дымкой. Возникло мерцающее пламя камина, и перед ней оказалось лицо Питера. Кэйт с облегчением вздохнула.
– Питер!
У Питера екнуло сердце. Какое это счастье – быть названным своим собственным именем. Прошло столько времени, а она все равно узнала…
– Нет, это я, Джошуа, – сказал он. – Мы испугались, что теряем тебя.
– Вы уже дважды спасли меня – вы мой ангелхранитель.
– Дважды? Как это?
– А на корабле. Я уходила…
– Уходила?
– Ох… я… Я иногда двигаюсь сквозь время быстрее, чем все остальные, – но тогда я прикоснулась к вашей руке, и все остановилось.
– На корабле? Я даже не подумал об этом… Девочка в доме священника говорила мне, что ты летала кругами над садом, как летучая мышь. Ох и напугала же ты это бедное создание!
– Я и сама перепугалась! Когда это происходит, я не ощущаю скорости своего движения. Мне кажется, что как раз все остальные движутся очень, очень медленно. Я это ненавижу.
Подошла Ханна.
– Хвала Господу! – воскликнула она.
– Что случилось? Сколько времени это продолжалось?
– Целый час или даже больше, – ответил Питер.
Кэйт приподнялась на локте и огляделась. Она обнаружила, что лежит на диванных подушках перед камином в большом холле шато де Хьюмиэйр. Было темно. От огня за ними возникали огромные тени, а гора мебели рядом казалась такой высокой, что было страшно подумать, а вдруг она обрушится вниз. Из темноты выплыла блестящая серебряная столовая ложка.
– Съешьте немного бульона, мисс Кэйт. Это придаст вам сил.
Кэйт отхлебнула горячей жидкости. Вкусно! Выпила все, и Ханна дала ей еще.
– Бульон приготовила Мари, – сказал Питер. – Маркиз сказал нам, что она тайно готовит ему еду с тех пор, как шесть месяцев назад ушел последний слуга…
– И я, конечно, не вправе судить, но, наверное, за это ее муж и поставил ей синяк, – вставила Ханна.
Вскоре Кэйт прикончила всю миску. Ханна добавила бульона. Питер и Ханна не сводили с нее глаз. Кэйт видела на их лицах и облегчение, и озабоченность.
– Спасибо тебе, Ханна… Я чувствую себя намного лучше. А где мистер Скокк?
–
Кэйт вдруг вспомнила о желтом шелке и опаляющей боли:
– Что он сделал с нами?
– Маркиз де Монферон ударил нас током! – сказала Ханна. – Он принял нас за грабителей или революционеров, пришедших забрать его в тюрьму. Он рассказал, что его покойный друг, мистер Бенджамин Франклин, бывало, убивал индейку тем же способом, которым маркиз приветствовал нас, когда мы вошли в дом! Как только мистер Джошуа дал ему письмо с рекомендацией от сэра Джозефа, маркиз тут же понял свою ошибку и, начав извиняться, никак не мог остановиться… Какая жуткая штука это электричество! Я за всю жизнь не испытывала подобной боли, хотя она продолжалась не больше секунды…
Питер приоткрыл дверь во двор.
– Видишь эти большие стеклянные сосуды? Они наполнены водой и какимто образом – чего я понять не могу – запасают поток электричества, которое передается медным проводам, продернутым через шелк, упавший на нас.
– И когда маркиз поднял шелк, – сказала Ханна, – мы с трудом встали на ноги, все, кроме вас, мисс Кэйт. Я не знаю, какими словами описать то, что случилось с вами…
Кэйт в тревоге переводила взгляд с Питера на Ханну.
– Что со мной случилось? Я не понимаю…
– Ты растворялась, Кэйт, – ласково сказал Питер. – Только прерывисто. Словно ты находилась между разными состояниями: ты была то плотная, то прозрачная. Не знаю, где ты путешествовала, но иногда ты затыкала уши руками, и все тело твое дрожало, будто рядом произошел какойто взрыв. Ты побрела во двор и стала оглядываться вокруг, испуганная, печальная… Где бы ты ни была – но место то было кошмарным. Однажды ты остановилась, будто срывая цветок. И ты двигалась то очень быстро, то слишком медленно…
Кэйт мрачно слушала.
– Я видела длинные траншеи в земле, как на пустынном поле битвы. Там не было признаков жизни, птицы не пели… Я подняла чьито разбитые очки. Видела ружье, утонувшее в грязи. Я думала о людях, погибших там, и чувствовала этот запах… Если бы только я раньше вернулась в свое время… Не знаю, в прошлом я была или в будущем! Что происходит со мной? Всякий раз, когда это случается, я опасаюсь, удастся ли мне вернуться нормальной.
Ханна села рядом и прижала ее к себе.
– Ханна пыталась тебя уложить, – сказал Питер, – но когда она касалась тебя, ее будто чтото отталкивало…
– Может, в следующий раз я… – Лицо Кэйт сморщилось. – Я просто уплыву прочь – и не вернусь обратно…
Ханна погладила Кэйт по волосам и утерла слезу, скатившуюся по щеке.
– Не волнуйтесь, мисс Кэйт. Мы нашли маркиза де Монферона, он починит машину, мы скоро отправим вас домой, и все будет хорошо.
– Маркиз все это видел, – сказал Питер. – От него нельзя было этого скрыть. Он считает, что это побочный эффект от удара током.