Гидеон. В плену у времени
Шрифт:
Том подошел ближе и услышал, как Тони кричит:
– Какое мне дело до того, что Вига Риазза может проходить сквозь стены? Это делает и бульдозер. – Дружки Тони прыснули со смеху. – Ты, Энджели, думаешь, что ты крутая, но это не так. И вообще… пошла ты…
Том выскочил перед Тони и его подружкой и схватил Энджели за горячую руку.
– Пойдемте, мисс Энджели. Лучше уйти со мной.
Энджели в ярости взглянула на Тома и попыталась выдернуть руку, но Том ее не отпускал. Компания хохотала. Энджели смотрела на него с презрением – он стал свидетелем ее
– Пошел прочь, таракашка! – закричала она.
– Пожалуйста, мисс Энджели! Они вам не друзья…
Энджели выдернула руку и влепила ему пощечину, да такую сильную, что он покачнулся и отступил назад. Он медленно поднял голову и встретил ее взгляд.
– Так вы пойдете? – спросил он.
Энджели шагнула и ударила его по другой щеке.
Том не обращал внимания на новый взрыв хохота, он знал только одно – надо спасти ее от этого унижения. И он протянул к ней руку. Она снова ударила его по щеке. Шлеп! Челюсти Тома сдвинулись сначала в одну, потом в другую сторону. Шлеп! Шлеп! Шлеп!
– Ты – псих, – сказал Тони. Он повернулся к Энджели спиной и ушел вместе со своими дружками.
И тут побежденная и пристыженная Энджели замерла.
– Катись отсюда! – закричала она Тому. – Почему ты мне не ответил? Что с тобой?
Том вылетел под холодный дождь и побежал по темным улицам, ни на минуту не останавливаясь. Потом он упал на тротуар под оранжевым светом уличных ламп. Его сердце было избито и онемело, как и его несчастное лицо, и он позволил своей мышке выбраться из рукава, пробраться по взлохмаченным волосам и спуститься вниз на щеки, залитые слезами.
– Она что, распускает язык, когда разговаривает со своими друзьями? – спросил Дегтярник.
– Нет! Она умеет попридержать язык. На этот счет можете не беспокоиться!
Дегтярник критически изучал лицо Тома.
– Наверное, ты думаешь, что, доверяя ей, я поступаю неправильно. Но она не доносчик, в этом я уверен, хотя всякое может случиться. Это меня и настораживает. Но не могу отрицать, что она хороший гид. Она старается, и я доволен.
Дегтярник расхаживал по балкону. Черноголовая чайка села на поручень ограждения и тут же взлетела, заметив людей. Громко крича, чайка полетела к солнцу. Хозяин и ученик следили за взмахами сильных крыльев птицы. Их заставил поднять головы звук винта вертолета. Это был полицейский вертолет. Дегтярник вспомнил свое появление в будущем и удовлетворенно улыбнулся.
– Надеюсь, ты будешь меня сопровождать, когда мне доставят эту машину.
Том сглотнул.
– Мы на этом полетим?
– А зачем же еще я это купил, дурачок! Мы увидим мир так, как его видят птицы! Что скажешь, если мы последуем за Темзой к морю?
– Да, Синекожий, – сказал с некоторым сомнением Том. – Думаю, хорошо бы посмотреть на океаны…
Дегтярник неожиданно рассмеялся и шлепнул Тома по спине.
– Смотри, как скоро мы так далеко продвинулись! Вид с этого места очень меня радует… Жизнь в будущем хороша, а, Том?
– Да, Синекожий, очень хороша.
–
Молли сидела очень тихо. Сержант наклонился и потрепал ее по золотистой голове, и она посмотрела на него темными, выразительными глазами, радуясь вниманию. Сержант Чадвик стал сгибать пальцы. Они очень быстро затекали. Он потопал ногами по замерзшему газону и потер руки. Ему было видно собственное дыхание. Если бы он знал, что ему придется стоять на страже у весьма большого «холодильника», он взял бы перчатки и шапку, не говоря уже о термосе со сладким чаем. Прошло около часа, как они задержали отца Кэйт Дайер и доктора Пирретти, которые выгружали «холодильник» из «лендровера» в саду этого коттеджа, похожего на коробку с шоколадом, на окраине Бэйкуэлла.
При допросе ученые ничего толком не рассказали. Впрочем, когда инспектор Уилер припугнул их арестом за препятствия, чинимые полиции в расследованиях, доктор Дайер обернулся к своей американской коллеге и сказал:
– Анита, если ради спасения детей придется все рассказать, я готов…
Доктор Пирретти попыталась переубедить коллегу. Ошеломленному инспектору Уилеру не удавалось вставить ни слова. Наконец он напомнил им, где они находятся, в сущности, нарушая границу частных владений. Несмотря на официальное письмо из НАСА, он сомневается, будто доктор Пирретти обладает документами, которые разрешают ей доставить это оборудование в Дербишир.
Наступило долгое молчание, а сержант в это время пытался уяснить смысл взглядов, которыми обменивались ученые. Первой заговорила доктор Пирретти:
– Инспектор, вопреки моим убеждениям мы собираемся открыть вам нашу маленькую тайну, которая взорвет все ваши теории об исчезновении детей. – Тут она глянула на сержанта Чадвика. – Это информация только для ваших ушей, инспектор. Сейчас я расскажу вам все, но при одном жестком условии – на официальном допросе мы будем все отрицать…
Сержанта Чадвика бесцеремонно выставили, чтобы он стоял на страже. Сержант глаз не сводил с запотевших окон «лендровера». Инспектор сидел в машине на водительском месте и все крутил головой, переводя взгляд с доктора Дайера на доктора Пирретти. Инспектор в основном слушал, его кустистые брови то и дело поднимались от изумления и недоверия. В какойто момент он даже изумленно усмехнулся.
Молли тихонько заскулила.
– Я тебя понимаю, – сказал сержант.
Наконец инспектор Уилер вышел из машины и, застегивая твидовое пальто, направился к сержанту.
– Сержант, мне нужно, чтобы вы пошли со мной.
Когда инспектор бывал взволнован, у него усиливался шотландский акцент.
– Вы выглядите таким веселым, инспектор.
– Ага, сержант, так и есть. Мне действительно весело.
Они открыли железные ворота коттеджа и пошли по дорожке. Когда их не стало видно с дороги, инспектор Уилер слегка подпрыгнул и торжествующе вскинул руку.
– Я знал, что в паззле был недостающий кусочек! Но никогда и ни за что я не догадался бы, в чем разгадка!