Гимназистка
Шрифт:
– Ей к врачу надо, - вступилась за Сашу каторжанка.
– Не для того вчера драли, чтобы сегодня к врачу шла, - ответил Рыжий, - Я за тобой следить буду, как работаешь. Не надейся, тунеядствовать не выйдет.
Взяв себя в руки, Саша осторожно пошла вместе со всеми. Медленно зачерпнув немного почвы, девушка начала ее промывать.
Через полчаса у Саши потемнело в глазах и девушка, отложив сито, сначала постояла минуты три, глядя перед собой, а потом упала в обморок.
Рыжий краем глаза увидел, что
– Вставай, лентяйничать не позволю, - сказал он и пару раз пнул девушку сапогом.
– Она в обмороке, - раздался голос сзади.
– Значит, приводите в чувство и пусть работает дальше, - ответил Рыжий, - Приду – проверю.
– Варвар, - выругалась женщина и подошла к Саше. Тем временем, Саша постепенно начала приходить в чувство.
– Вставай, земля еще мерзлая, нельзя лежать, застудишься, - сказала женщина.
– Как же мне плохо… - тихо произнесла Саша.
– Товарищи, в конце концов, что это за такое! – возмутилась женщина, - Давайте сделаем так, я сейчас иду к Рыжему, требую, чтобы Сашу поместили в больницу. Если он отказывается – устраиваем протест всем бараком, идет?
– Конечно, - раздались голоса со всех сторон.
Однако к Рыжему идти не пришлось, увидев, что работа остановилась, жандарм сам пришел к каторжанкам.
– Это как понимать, почему никто не работает? – спросил он.
– Щербининой нужно лечь в больницу или хотя бы показаться врачу, - ответила каторжанка, - Девушка больна.
– Она здоровее всех вас вместе взятых, - сказал Рыжий, - Быстро прекратили бездельничать, кто к вечеру не выполнит норму, пойдет как уклоняющийся от работ, со всеми вытекающими из этого последствиями.
– Ага, разбежались, - ответила женщина, - Товарищи, я на вас надеюсь.
– Зачинщица уже выявлена, а с остальными тоже разберемся, - сказал Рыжий, - Кто не выполнит к вечеру норму, пойдет как уклоняющийся от работ.
– У вас карцеров на всех не хватит, - раздался второй голос.
– Я тебя запомнил, поэтому гарантирую, что тебе и вот ей, - Рыжий показал на первую каторжанку, - Местечко найдется обязательно.
Когда жандарм скрылся из виду, Саша, которая уже встала с земли, сказала:
– Бабоньки, я работать не буду, потому что не могу, а вы собой не рискуйте.
– Не бабоньки, а товарищи, - сказала женщина, которая была инициатором всей этой ситуации, - Шура, у тебя лексикон как у уголовницы. Чалилась*, что ли, раньше?
– Оля, я не чалилась и уж тем более по уголовке, впервые судима, - ответила Саша, - Но я действительно говорю, не рискуйте, продолжайте работать.
– Шура, работать никто не будет, - ответила Ольга, - А ты не Рыжий, чтобы тут указывать. Товарищи, все, идемте обратно в барак.
*отбывала
С трудом дойдя до барака, Саша буквально упала на нары и сказала:
– Все, и мне п..дец, и вам тоже. Мне, потому что я работать не могу, а вам, потому что сейчас придет Рыжий и разборки устроит.
– Шура, ты точно не из уголовного барака? – пошутила Ольга, - Откуда такие познания в великом и могучем?
– От верблюда, - ответила Саша, - Можно подумать, ты материться не умеешь.
– Умею, но считаю, что это ниже моего достоинства, - ответила Ольга.
Саша уже не слышала ответ Ольги, девушка погрузилась в какую-то полудрему. Понимая, что она не спит, но и не бодрствует, Саша снова начала вспоминать этап.
« - Шевелите ногами, почему задние отстают? – раздался голос конвойного.
Саша шла, но понимала, что силы уже на исходе. Если во время железнодорожной части этапа девушка знала, что часть пути им придется пройти пешком и понимала, что ей, не привыкшей к длинным переходам, будет тяжело, то сейчас Саша практически падала от усталости.
– Ногами шевели, - раздался окрик конвойного, явно обращенный к Саше. Где-то рядом просвистела нагайка. Испуганная девушка прибавила шаг, однако, вскоре запнулась и упала.
– Пусти на подводу, сейчас сдохну, - сказала Саша.
– Черт с ней, Варсанофьевич, пускай ее, - сказал другой конвойный, - Не дойдет еще, а мы виноватыми останемся.
– Залазь быстрее, - сказал конвойный и Саша влезла на подводу. Оставшийся небольшой участок пути девушка проехала с большим комфортом, нежели раньше. »
– Это что за самоуправство? – раздался голос Рыжего на весь барак, - Кто позволил самостоятельно оставить работу?
В ответ была звенящая тишина. Это несоответствие крика и тишины вывело из состояния блаженного покоя Сашу и девушка окончательно проснулась.
– Шура, тихо, ты тоже молчи, - шепнула соседка Саше, - Все будут молчать, игнорировать Рыжего.
– Кто там зачинщица, Урзанцева? – снова раздался громкий голос Рыжего, - Значит так, Урзанцева, либо через пять минут ты организовываешь весь барак и вы все идете снова на работу, либо получишь плетей за этот бунт.
– Да кто ты такой, чтобы мне указывать? – ответила Ольга, - Я быстрее отравлюсь, нежели на лавку лягу. А тебя потом начальство по головке не погладит.
– Я предупредил, через пять минут барак в полном составе должен быть на работе, - сказал Рыжий и вышел.
– Оль, ты что, серьезно сказала, про то, что отравишься? – удивленно спросила Саша каторжанку.
– Да ну тебя, делать мне больше нечего, так, на понт его взяла, - ответила Ольга, - А вот побег спланирую, но только не такой, как был у тебя, а нормальный.