Гимназистка

Марфа В.

– У меня температура, бабоньки… - сказала Саша, - Вообще, такое чувство, что помру скоро. Пожалуйста, кто-нибудь, позовите врача.

– Насчет температуры не знаю, а вот бред точно есть, - сказала одна из каторжанок, - Не укрывайся одеялом, тогда температура лезть наверх и не будет. А утром попробуешь врача найти.

– Бабоньки, вам что, неужели меня не жалко будет, когда я сдохну? – заплакала Саша, - Что, подойти трудно?

– Я сейчас, наверное, подойду и тебе морду набью, - раздался голос издалека, - Хватит уже спать мешать, днем будешь ныть.

–

Ленка, успокойся, человеку, может, действительно плохо, - раздался другой голос, - А кто-нибудь здесь в медицине разбирается?

– Никто не разбирается, - раздался третий голос, - Шурка, терпи до утра, утром что-нибудь придумаем.

Саша замолчала и пролежала минут двадцать, как вдруг почувствовала, что ее снова начинает морозить.

– Девочки, бабоньки, у меня озноб начинается, - почти плача сказала Саша, - Я не хочу сдохнуть прямо сейчас.

– Шурка, терпи, сейчас попробую найти тебе таблетку, - сказала Ольга, - Лежи тихо, а то весь барак перебудишь. А мне завтра на работу не вставать.

– Оль, а ты как себя чувствуешь? – спросила Саша, - Тебе же плетью досталось, в отличие от меня.

– Нормально, Шурка, - ответила Ольга, - Не сказать, чтобы хорошо, но терпимо.

Тем временем, Ольга встала с нар и пошла к выходу из барака. Увидев Черныша, девушка сказала:

– У Щербининой высокая температура и озноб, к ней нужно врача срочно позвать, умрет еще.

– Утром про врача поговорим, пусть пока таблетку примет, - сказал Черныш и дал Ольге лекарство.

Вернувшись в барак, Ольга отдала таблетку Сашу и сказала:

– Встретила Черныша, дал таблетку и сказал, что утром можно будет про врача поговорить.

– Спасибо, Оль, - вздохнула Саша и приняла таблетку. Вскоре девушка снова крепко уснула.

Наутро Саша никак не могла проснуться. Уже начиналась утренняя поверка, а девушка до сих пор крепко спала.

– Шурка померла, что ли? – спросил кто-то, глядя на спящую девушку.

– Да живая она, видишь, дышит, - ответила другая каторжанка, - Просто никак не просыпается.

– Почему Щербинина до сих пор не встала? – раздался голос Черныша.

– Никак не может проснуться, - ответила Ольга, - Я же вчера ночью говорила, врача ей надо.

– После завтрака разберемся, - ответил жандарм.

С огромным трудом встав и позавтракав, Саша снова без сил упала на нары. Вскоре в барак пришел фельдшер.

– Что произошло? – спросил он.

– Вчера выпороли, ночью температура поднялась, сегодня болею, - ответила Саша.

– Так сама же во всем виновата, - сказал фельдшер, - Иначе бы пороть не стали.

– Не про это вопрос, вопрос в том, что мне плохо, - ответила Саша.

– А ты думала, что тебе будет хорошо? – удивленно спросил фельдшер, однако, дал девушке еще одну таблетку от температуры.

– Щербинину я бы рекомендовал освободить от работы до выздоровления, - сказал он жандарму, - Если будут снова жалобы, меня не зовите, а сразу давайте жаропонижающее.

Тем временем, Ольга, которую еще вчера начальник каторги на два дня освободил от работы, подошла к Саше и, погладив ее по волосам,

сказала:

– Терпи, Шурка, все будет хорошо. Выздоравливай скорее и сбежим. Я пока что план обдумываю, как лучше сбежать.

– Оля, ты не волнуйся, если будет надо – я в любом состоянии побегу, - сказала Саша, - Я тебя тормозить в этом начинании не буду.

– Нет, Шура, надо, чтобы ты была в нормальном состоянии, - ответила Ольга, - Надо, чтобы у тебя было достаточно сил, тебе надо выздороветь и только после этого куда-то бежать.

– Оль, ты же говорила, что не хочешь бежать, ты почему передумала? – спросила Саша.

– А смысл, Шурка? – удивилась Ольга, - Это я просто так говорила. Все равно ведь мне из своего червонца лет пять минимум здесь на поселении доотбывать. Да и вообще, где гарантия, что после поселения меня в европейскую часть России выпустят? Так пусть я хотя бы поживу нормальной жизнью, а если поймают – тогда досижу на каторге столько, сколько положено.

– А почему же ты раньше не сбежала? – удивленно спросила Саша, - Тебе что, первый раз так досталось, вот и обиделась?

– Знаешь, Шурка, я в первый год в первый же месяц сбежать хотела, - ответила Ольга, - Меня, примерно так же, как и тебя, в первые же сутки поймали, так выдрали, что встать потом не могла, и на неделю в карцере закрыли. Лежала там, боялась, что помру, потом в барак вернулась. Пока в себя пришла, потом боялась сбегать, а потом уже как-то и привыкла. А сейчас, Шурка, я понимаю, что зря я столько времени здесь провела, сбегать надо, причем это надо было сделать гораздо раньше. Но хотя бы сейчас я поняла, что не стоит здесь оставаться. Ну сама посуди, Шурка, что нас ждет после выхода на поселение? Какая-то лачуга, сельское хозяйство. А зачем мне это, образованной женщине? Мне в город обратно надо. И ты, как я поняла, не из идиоток, тоже образованная, тебе тоже в город надо. Так что, Шурка, выздоравливай потихоньку и сбежим с тобой. А я за эти дни попробую продумать хороший план побега.

Прошел еще один день. Ольга максимально пыталась выбить лекарства для Саши у Черныша, что было гораздо более простым делом, нежели бы дежурил Рыжий. После двух дней, которые Ольга провела, отлеживаясь в бараке и не выходя на работу, девушка вечером спросила Сашу:

– Шурка, как ты себя чувствуешь?

– Спасибо, Оль, более-менее, - ответила Саша.

– Силы есть? – спросила девушка.

– Есть, - приврала Саша, понимая, к чему клонит Ольга.

– Тогда сегодня готовься, - сказала Ольга.

После вечерней поверки и традиционных песен каторжане начали ложиться спать. Саша не стала засыпать и всячески боролась со сном. Спустя несколько часов Ольга подошла к Саше и сказала:

– Пошли.

Быстро схватив свои скромные пожитки, Саша пошла вслед за Ольгой. Сердце девушки глухо билось, больше всего Саша боялась того, что они попадутся охране.

– Стоять, - тихо сказала Ольга и утянула Сашу за собой за стену барака, - Часовой повернулся в нашу сторону.

Взглянув на Сашу, Ольга шепотом сказала: