Гипноз для декана

Беренготт Лючия фон

Ну ничего… обреченно подумала. Сейчас рассмотрю в деталях — к нему-то меня, судя по всему, и тащили.

Занеся меня в дом через порог, Марат ухнул и сбросил меня на пол, будто мешок с картошкой.

— Давай, топай сама, — тяжело выдохнув, он показал рукой в сторону широкой, деревянной лестницы, рядом с которой стоял еще один охранник. У обоих бицепсы так и рвались наружу из-под футболок, как бы говоря — пытаться убежать бесполезно и даже опасно для здоровья.

Подтянув джинсы, чтоб не выпал станок из-за пояса, я «потопала» — сначала к лестнице, с опаской обойдя очередного бугая с заткнутым за пояс

пистолетом, потом наверх — по широким гладким ступенькам, вдоль дорогущих деревянных панелей. Неожиданно пришло в голову, что внутренний дизайн этого бандитского логова похож на тот, что в доме у моего декан — в отличие от его внешнего оформления, который был ничем не примечательным… Как будто дом купили, потому что удобно расположен, а потом уже изнутри поменяли дизайн на тот, что ближе по духу новым хозяевам.

Озираясь, я медленно шла по ступенькам наверху, и чем дольше шла, тем сильнее меня охватывало странное ощущение — будто я уже где-то видела это дом…

Может, меня тоже гипнотизировали и заставили что-нибудь забыть?

Поднявшись на второй этаж, я поняла, что ощущение усилилось, но меня отвлекли женские вопли и смех, доносящиеся из окна в конце длинного коридора. Не обращая внимание на застывшего наверху охранника, я бросилась к этому окну и, пока меня на оттянули, успела заметить убегающую куда-то вглубь двора Ренату, которую — о ужас! — преследовали две молчаливые овчарки и один ротвейлер. Рената, по всей видимости, и была источником воплей, остальные же с удовольствием хохотали над ней, улюлюкая и подбадривая собак.

Кира стояла тут же, неподалеку — вся белая, судорожно обхватив себя руками, будто пыталась сдержать дрожь. На плечи ей по-хозяйски бросил руку один их охранников в сером худи, другой же сунул пятерню ей под платье и усердно наминал задницу.

Господи, куда я попала? Мне вдруг стало так страшно, что ноги свело судорогой, и в кабинет к главному боссу всего этого ада меня притащили чуть ли ни волоком. Бросили на богатый, темно-бордовый ковер и так и оставили лежать, выйдя и притворив за собой тяжелые двери.

Первые секунды мне было плевать на то, что будет со мной — в ушах стоял вопль убегающей от грозных псов Ренаты, а перед глазами — побелевшее лицо Киры. Судьбе обеих сейчас явно не позавидуешь, и злорадствовать мне больше не хотелось. Да, оступились, да, предали меня — но ведь я не знала всего, что произошло «за кадром». Возможно, их вынудили, возможно, вообще посадили на иглу и использовали в темную… В любом, случае, никто не заслуживает быть разорванным собаками или изнасилованными кучей мужиков.

— Да уж… слабовата ты для больших игр, девочка. Слабовата.

Слегка подрагивающий голос, тонкий настолько, что его можно было назвать мужским с большой натяжкой, выкатился из-за письменного стола — вместе с инвалидной коляской, на которой восседала, прикрытая пледом, совершенно необъятная человеческая туша.

Мои глаза в страхе расширились — похоже, всё в этом доме было придумано, чтобы довести меня до инфаркта или безумия. Сидящий в кресле был не просто толст и неподвижен — он был… чудовищен. И весьма склонен к тому, чтобы потерять формы человеческого тела. На фоне элегантной, винтажной мебели, его очертания вызывали стойкое чувство несоответствия, эдакого сюрреалистичного диссонанса — будто мне снился дурной сон,

в котором всё нелогично и перепутано, хотя вроде бы и довольно обыденно. Как, к примеру, это создание может передвигаться в своем кресле вокруг вооон той тумбочки с канделябром на тонкой ножке?!

— Подними ее, — приказал монструозный инвалид кому-то оставшемуся в кабинете, поняв, вероятно, что меня сковало страхом.

Меня тут же подняли, больно ухватив за подмышки и усадили в кресло напротив стола. Хотя, усадили было громко сказано — моё ослабшее тело в буквальном смысле растеклось по этому креслу, и непонятно было — я скорее лежу или скорее сижу.

— Ч-что вам от меня н-надо? — непонятно каким чудом умудрилась выдавить я, на каждом слове стуча зубами.

— Что мне надо, спрашиваешь? — продребезжал сквозь восемнадцать подбородков хозяин кабинета. — В идеале, повернуть время вспять.

Я даже головой на него дернула — нихрена себе, как наши мысли совпадают!

— К-куда повернуть?

— Ну… — он задумался, поднимая узкие глаза к потолку. — Желательно, к тому моменту, когда мой подчиненный по имени Марат нанял на работу своего подчиненного Артура, а тот нанял… этого… как его… — он пощелкал пальцами, пытаясь вспомнить.

— Славчика, — чуть согнувшись, пришел ему на помощь лысый человек, вставший по левое колесо кресла.

— Точно! Того паренька, с которым ты не так давно отплясывала на известной вечеринке.

— Да упокоит господь его душу, — лысый благочинно перекрестился.

Я ахнула, вжавшись в кресло. «Упокоит его душу»? Они что, Славчика замочили?!

Хотела было пожалеть, но в голове вдруг всплыло смутное воспоминание его руки на моей груди — непонятно, где и как такое могло произойти, но Славчику почему-то сопереживать расхотелось.

— Так вот, — продолжил необъятный инвалид, снова словив мои глаза своими. — Это в идеале. Но по минимуму — я бы хотел повернуть время вспять к той минуте, как оному Славчику и двум твоим подружкам пришло в голову подлить тебе в кофе строго засекреченный наркотик, добытый мной из био-лаборатории военной базы не так далеко отсюда. Который этот малолетний кретин посмел спереть для того, чтобы отбивать им девок!

Последнюю фразу он выкрикнул так громко и звонко, что у меня в ушах чуть перепонки не полопались.

И видать не только у меня. Лысый болезненно скривился и поморщился, а у меня за спиной недовольно поцокали языком.

— Зачем же так истерить, Борис? Я же сказала — у меня большие связи в нужных кругах. Вас не будут преследовать, раз сами со всем разобрались… — надменный женский голос выплыл из-за моего кресла, а вслед за ним выплыла и сама женщина — та, которую я ожидала бы увидеть в этом месте в последнюю очередь.

Моя челюсть медленно поехала вниз, а брови, наоборот — высоко наверх, почти под волосы.

Аристократичная, как и в первый раз, когда я увидела ее, Селена Антоновна, подняла с письменного стола серебряный портсигар и выбила из него тонкую, длинную сигарету.

— Ну, здравствуй, Алиночка, — вежливо поздоровалась мама моего декана, слегка грассируя слова. — Добро пожаловать в моё временное жилище. Надеюсь, тебе у меня понравится не меньше, чем у моего сына.

И, прикурив сигарету от столь же тонкой зажигалки, знакомым жестом пыхнула мне кольцом дыма в лицо.