Глаз голема
Шрифт:
— Нет. — Китти поморщилась. — Это умели Энн и Фред. У меня хорошие способности к выживанию, и больше ничего.
— Ну, это тоже немаловажный талант, — усмехнулся мальчишка. — Им пренебрегать не стоит.
— Стенли умел ещё видеть магию в предметах — именно так мы увидели, что у тебя есть то ожерелье.
— Какое? Ах, Амулет! Ну да, эта способность — ещё один талант. Так вот, по всей вероятности, в населении Лондона на данный момент зарождаются самые разнообразные способности. Таких людей, должно быть, уже сотни. Однако тебе не следует забывать, что большинство
Китти стоило немалого труда вспомнить, что этот изящный, вежливый и чрезвычайно образованный парнишка — на самом деле демон, опасная и отвратительная тварь. Она уже открыла было рот — но заколебалась. Мальчишка раздраженно закатил глаза и вскинул руки.
— Послушай, не думай, будто я тут же брошусь об этом кому-то рассказывать, а уж тем более своему хозяину. Я ему ничем не обязан. И тем не менее я не собираюсь вытягивать из тебя твою историю клещами. Я не волшебник!
Это прозвучало довольно обиженно.
— Один демон напустил на меня Чёрную Молотилку, — призналась Китти неожиданно для себя самой.
— Ах да! Обезьяна Тэллоу! Я и забыл. Мальчишка лениво потянулся:
— Так вот, тебе приятно будет узнать, что Тэллоу уже нет в живых. Его слопала афритша. И весьма элегантно слопала, надо сказать. Нет, никаких подробностей ты от меня не услышишь. Пока не расскажешь о себе. Так что было после Молотилки?
И Китти, помимо своей воли, принялась рассказывать.
Когда она закончила, демон грустно пожал плечами:
— Видишь ли, проблема Пеннифезера состояла в том, что он был чересчур похож на волшебника, не так ли? Жадный, скрытный и узколобый. Он слишком любил тайны, хотел, чтобы все принадлежало ему одному. Неудивительно, что вас набралось всего одиннадцать. Если уж хочешь устроить революцию, мой тебе совет: привлеки на свою сторону побольше народу. Вы со своими взрывами и грабежами зашли в тупик.
Китти насупилась. Безмятежная уверенность, с которой говорил об этом демон, казалась ей оскорбительной.
— Ну, наверно, да.
— Не наверно, а точно. Главное — образование. Знания о прошлом. Вот почему волшебники дают вам такое отвратительное воспитание. Держу пари, вас только и пичкали, что патриотической шелухой на тему: «Почему Британия круче всех».
Он хихикнул.
— Самое удивительное, что возникновение в народе устойчивости к магии всегда застает врасплох и самих волшебников тоже. Каждая империя думает, что уж она-то не такая, как другие, что с ней-то такого не случится. Они забывают уроки прошлого, даже самые свежие. Глэдстоун не добрался бы до Праги так быстро, если бы половина чешской армии не устроила забастовку. Это серьёзно ослабило империю. Но мой хозяин и его приятели уже позабыли об этом факте. Он понятия не имеет, как тебе удалось тогда расправиться с мулером. Кстати, они с Гирнеком и в самом деле чересчур задерживаются. Я начинаю думать, что с ним что-то стряслось. Увы, что бы это ни было, оно не смертельно, а то бы меня тут уже не было.
Якоб!
— Знаешь, — продолжал демон доверительным тоном, — я вот все никак понять не могу. Ну почему ты явилась за этим Гирнеком? Ты ведь наверняка понимала, что это ловушка. Он сам говорил, что ты с ним уже много лет не виделась.
— Не виделась. Но ведь он попал в эту историю из-за меня, верно? — проскрежетала Китти.
— Ну да-а, — протянул демон. — Я просто нахожу это странным, только и всего.
— Да что ты можешь об этом знать, демон?! — Китти побледнела от ярости. — Ты же чудовище! Как ты вообще смеешь хотя бы представлять себе, что я чувствую?
Она просто кипела от злости.
Мальчишка неодобрительно цокнул языком.
— Позволь дать тебе дружеский совет, — сказал он. — Вот тебе, например, будет приятно, если тебя станут называть земляной тварью женского пола? Так вот, аналогичным образом, когда ты обращаешься к духу, такому, как я, слово «демон», откровенно говоря, является унизительным для нас обоих. Точный термин будет «джинн», хотя при желании можно добавить такие эпитеты, как «благородный» или «блистательный». Это просто вопрос вежливости. Чтобы нам с тобой и впредь оставаться в дружеских отношениях.
Китти хрипло расхохоталась:
— Какие могут быть дружеские отношения с демоном?
— Как правило, никаких. Всё-таки уровень мышления чрезвычайно различен. Но тем не менее бывало…
Он не договорил и сделался задумчив.
— Да ну?
— Уж поверь.
— И когда же такое бывало?
— О-о, давным-давно… Не важно.
Мальчик-египтянин пожал плечами.
— Ты все сочиняешь.
Китти ждала продолжения, но мальчишка разглядывал свои ногти и молчал.
После длительной паузы Китти наконец нарушила тишину:
— Так всё-таки, зачем Мэндрейк спас меня от волков? Я не вижу смысла.
Мальчишка хмыкнул:
— Это же очевидно. Ему нужен посох.
— Этот посох? Зачем?
— А ты как думаешь? Ради власти. Он пытается заполучить его раньше остальных.
Мальчишка говорил сухо и отрывисто. Похоже, у него испортилось настроение. И тут до Китти наконец дошло.
— Ты хочешь сказать, что этот посох — ценная вещь?
— Еще бы! Посох Глэдстоуна! Вы ведь это знали, иначе зачем было вламываться в гробницу?
Перед мысленным взором Китти вновь предстала театральная ложа и золотой ключ, брошенный на пол так, чтобы попасть в её поле зрения. Она услышала голос их благодетеля, упомянувшего о посохе словно бы так, между прочим. Она увидела устремленные на неё бледные глаза Хопкинса, услышала, как он вполголоса осведомляется о посохе. Ей сделалось тошно — она поняла, что её предали.
— А-а! Так ты не знала!
Джинн не сводил с неё блестящих глаз.
— Тебя подставили. Кто? Этот Хопкинс?
— Да, — ответила Китти слабым голосом. — И ещё кто-то — его лица я так и не видела.