Глаз голема
Шрифт:
Девчонка размеренно тыкала меня кинжалом в лапу у самых когтей. Можете себе представить? В ту самую лапу, что не давала ей свалиться вниз, к коптящим трубам восточного Лондона. Ну, знаете ли! Я указал ей на это с присущим мне красноречием.
— Незачем так браниться, демон, — ответила она, на миг прекратив меня тыкать. Голос её звучал пискляво и слабо из-за бьющего в лицо ветра. — А потом, мне всё равно. Я хочу умереть.
— Поверь мне, если бы я мог тебе поспособствовать… Прекрати!
Новый болезненный укол, новый приступ дурноты. От серебра всегда становится дурно. Ещё немного, и мы оба рухнем вниз! Я хорошенько
— Послушай, девочка, перестань дёргаться! Уронить я тебя не уроню, зато могу подержать вверх ногами над трубой кожевенной фабрики.
— А мне плевать!
— Или окунуть тебя в Темзу.
— А мне плевать!
— Или отнести тебя в Ротерхайтские очистные сооружения, и там…
— А мне плевать, плевать, плевать! Казалось, её вот-вот хватит удар от ярости и горя, и мне понадобилась вся мощь птицы Рок, чтобы не дать ей вырваться.
— Китти Джонс, — сказал я, не отрывая глаз от огней северного Лондона — мы были уже почти на месте, — разве ты не хочешь снова увидеть Якоба Гирнека?
Тут она затихла, обмякла и призадумалась. В течение некоторого времени мы летели в благословенной тишине. Я использовал передышку, чтобы немного покружить над крышами, пристально высматривая следящие шары. Но всё было чисто. Мы полетели дальше.
Потом откуда-то из-под моей вилочковой кости раздался голос. Голос был более сдержанный, чем раньше, но ныла в нем не убавилось.
— Демон, — спросил голос, — зачем ты не дал волкам растерзать меня? Я ведь знаю, что ты и твои хозяева всё равно собираетесь меня убить.
— По этому поводу я ничего сказать не могу, — откликнулась птица Рок. — Впрочем, можешь поблагодарить меня, если сочтешь нужным.
— Ты теперь несешь меня увидеться с Якобом?
— Да. Если всё пойдёт как задумано.
— А потом?
Я промолчал. Мне пришла в голову недурная идея.
— Ну так? Отвечай! И отвечай правду — если, конечно, можешь.
Птица Рок ответила снисходительным тоном, пытаясь сменить тему:
— Я бы на твоем месте был поосторожнее, милая. Неразумно отпускать язвительные замечания, когда висишь в воздухе на большой высоте. [81]
— Ну, ты же всё равно меня не уронишь. Ты только что сказал.
— Ах да, я и забыл!
Птица вздохнула:
81
Примером тому может служить хотя бы Икар, один из пионеров воздухоплавания. Если верить Факварлу — хотя он, конечно, не самый надежный источник, — греческий волшебник Дедал смастерил пару магических крыльев, в каждом из которых был заточен довольно вспыльчивый фолиот. Испытать крылья было доверено Икару, опрометчивому и языкатому юнцу, который принялся отпускать плоские шуточки в адрес фолиотов, находясь в нескольких тысячах футов над Эгейским морем. В знак протеста они одно за другим растеряли все перья, и Икар вместе со своим остроумием обрел последний покой в морской пучине.
— По правде говоря, я не знаю, что тебе уготовано. А теперь помолчи минутку. Я иду на посадку.
Мы канули
82
Там было метра два высоты. Ну ничего, она молодая и прыгучая.
Я приземлился немного в стороне и впервые как следует её разглядел. Ну да, это та самая — девчонка из переулка, которая пыталась отнять у меня Амулет. Теперь она выросла, похудела и выглядела усталой, лицо у неё посерело и вытянулось, глаза смотрели настороженно. Видимо, эти годы дались ей недешево, а уж последние несколько минут — тем паче. Одна рука висела как плеть, плечо этой руки было рассечено, и на нём запеклась кровь. И тем не менее смотрела она по-прежнему вызывающе. Девчонка осторожно поднялась на ноги и, нарочито выпятив подбородок, уставилась на меня сквозь луч лунного света.
— Не очень-то тут уютно! — бросила она. — Что, не мог подобрать местечко поприличнее? Я рассчитывала как минимум на Тауэр.
— Тут куда уютнее, чем в Тауэре, уж поверь мне, — ответила птица Рок, точа коготь о стену. Я был не расположен к болтовне.
— Ну, так что же дальше? Где Якоб? Где волшебники?
— Скоро будут.
— Скоро будут? Тоже мне! — Она уперла руки в боки. — Я-то думала, тебе полагается быть необыкновенно расторопным. А это просто смех один!
Я поднял свою огромную хохлатую голову.
— Послушай! — сказал я. — Не забывай, что я только что спас тебя от клыков ночной полиции. Могли бы и спасибо сказать, барышня!
Птица Рок многозначительно постучала по полу когтями и смерила её взглядом, от которого персидские моряки кидаются за борт.
Девица ответила мне взглядом, от которого молоко скисает.
— Пропади ты пропадом, демон! Я презираю тебя и твою злобу. Тебе меня не запугать!
— Да ну?
— Ну да. Ты просто бестолковый бес. И перья у тебя паршивые и заплесневелые.
— Чего?
Птица Рок поспешно оглядела себя:
— Чушь собачья! Это просто так кажется в лунном свете.
— Удивительно, как они вообще не повыпадали! Я видала голубей, у которых перья были получше твоих.
— Послушай-ка…
— Мне случалось уничтожать демонов, обладающих подлинным могуществом! — воскликнула она. — Думаешь, на меня произведет впечатление курица-переросток?
Ну и наглая девка!
— Благородная птица Рок, — ответил я с горечью и с достоинством, — не единственный мой облик. Это всего лишь одно из сотен обличий, которые я способен принимать. Вот, например…