Глаз голема

Страуд Джонатан

— А как по-твоему, что я пыталась делать все эти годы? Вести подрывную деятельность, воровать артефакты, будоражить город — всё это было безнадежно, с начала до конца. Я могла бы с тем же успехом сделаться секретаршей, как хотела моя матушка. Мои друзья погибли или свернули с пути, и всё это — дело рук демонов, таких как ты. И не говори мне, что вас это не радует! Эта тварь в склепе наслаждалась каждой секундой этого…

Она содрогнулась всем телом, осеклась и принялась тереть глаза руками.

— Ну, бывают и исключения… — начал я — и умолк.

Как будто рухнула хлипкая преграда: плечи у девушки

затряслись, и она внезапно разрыдалась, корчась от долго сдерживаемого горя. Она рыдала молча, зажимая себе рот кулаком, как будто не хотела меня смущать. Я даже не знал, что сказать. Всё это было ужасно неудобно. Она плакала довольно долго. Я уселся, скрестив ноги, немного в стороне, вежливо отвернулся и уставился в темноту.

Ну где же этот мальчишка? Ладно, ладно. Он наверняка выжидает, тянет время.

«Позор. Просто позор». Сколько я ни пытался забыть об этих словах, они словно продолжали звучать в ночной тиши и грызли меня изнутри.

Китти

42

Наконец Китти взяла себя в руки. Последние отчаянные всхлипы затихли. Она судорожно вздохнула. В полуразрушенном здании было темно, если не считать небольшого пространства под потолком, где слабо светился волшебный огонек. Его сияние потускнело. Демон сидел неподалёку, по-прежнему в обличье смуглокожего подростка, одетого только в белую юбочку. Его лицо было обращено в другую сторону, и магический свет отбрасывал угловатые тени на тонкую шею и голые плечи. Он выглядел странно хрупким.

— Я уничтожил того африта из склепа, если тебя это утешит, — произнёс демон, не оборачиваясь.

Китти кашлянула, выпрямила спину, откинула волосы, упавшие на глаза. Ответила она не сразу. Безоглядное отчаяние, владевшее ею, когда демон унес её в небеса, улеглось, смытое внезапно прорвавшейся скорбью по погибшим друзьям. Теперь Китти ощущала пустоту и головокружение. И тем не менее она попыталась собраться с мыслями.

Бежать. Можно попытаться бежать. Но нет, нельзя забывать про Якоба — надо дождаться его. Если он, конечно, действительно придет… Китти нахмурилась: в этом ей приходилось верить на слово демону. Может быть, действительно лучше скрыться… Она огляделась по сторонам, ища вдохновения.

— Ты его убил? — рассеянно спросила она. — Как?

Поблизости виднелась лестничная клетка. Стало быть, они как минимум на втором этаже. Большая часть окон заколочена…

— Утопил в Темзе. Понимаешь, он был совершенно безумный, после стольких лет. Он привязал свою сущность к костям Глэдстоуна. И не хотел — или не мог освободиться. Печальная история, но так уж вышло. Он был угрозой всему живому, будь то джиннам или людям, и лучше ему навеки упокоиться на дне.

— Угу, понятно…

А вон неподалёку разбитое окно — может быть, удастся выпрыгнуть через него наружу. Демон, конечно, может пустить в ход какую-нибудь магию, но устойчивость ей поможет, она прорвется. Выпрыгнуть на улицу, спрятаться где-нибудь…

— Надеюсь, ты не планируешь никаких опрометчивых поступков, — сказал вдруг мальчишка.

Китти виновато вздрогнула.

— Нет.

— Ты явно что-то замышляешь, по голосу слышу. Так вот, не делай этого. Я не стану использовать магического оружия. Я уже кое-что повидал, знаешь ли.

И про твои способности мне известно. Я уже видел раньше такие вещи. Я просто швырну в тебя кирпичом.

Китти закусила губу и нехотя отказалась от мысли о бегстве — но только на данный момент.

— В смысле, видел раньше такие вещи? — спросила она. — Ты имеешь в виду — тогда, в переулке?

Мальчишка сверкнул на неё глазами через плечо.

— Ну да, конечно, и это тоже — твои дружки выдержали прямое попадание довольно мощного Инферно. Но я имею в виду — гораздо раньше, задолго до того, как ваши драгоценные лондонские волшебнички задумали прыгнуть выше головы. Это встречается периодически. Рано или поздно это всегда происходит. Послушай, тебе не кажется, что этот чертов Мэндрейк мог бы уже и прийти, учитывая, что поставлено на карту? Мы тут уже битый час кукуем.

Китти нахмурила лоб:

— Ты имеешь в виду, что уже встречал таких людей, как я?

— Ну разумеется! Сто раз, если не больше. Хм, я так понимаю, волшебники не дают вам читать книги по истории — неудивительно, что ты настолько невежественна.

Демон, не вставая, развернулся к ней лицом.

— А иначе как же, ты думаешь, пал Карфаген? Или Персия? Или Рим? Разумеется, их окружали враждебные государства, готовые воспользоваться слабостью великих империй, но на самом-то деле их погубил внутренний раскол. Ромул Августул, например, провел половину своего царствования, пытаясь справиться с собственным народом, и всё это время Италию разоряли усатые остготы. Видишь ли, императорские джинны больше не могли контролировать плебс. Почему? А потому, что среди черни появилось слишком много таких, как ты, — устойчивых к нашей магии. Взрывы, Потоки, Инферно — всё это едва опаляло им бороды. И разумеется, народ это понял — и захотел добиться каких-то прав, захотел наконец свергнуть волшебников. Воцарился такой хаос, что никто даже не заметил варварских орд, пока те не разорили Рим.

Мальчишка почесал нос.

— Думаю, что это было своего рода облегчение. Новое начало, и все такое. После этого в Вечном Городе долго-долго не было волшебников.

Китти растерянно поморгала. Историю она знала очень плохо, и все эти имена и названия ей почти ничего не говорили, однако же идея была ясна и оттого ещё более поразительна.

— Ты хочешь сказать, что большинство римлян были невосприимчивы к магии?

— О нет! Процентов тридцать, не больше. Разумеется, в разной степени. Для хорошего восстания больше и не надо.

— Но нас-то никогда не было больше одиннадцати! А Лондон так велик!

— Одиннадцать процентов? Ну, для начала не так плохо.

— Нет. Одиннадцать человек. И все.

Мальчишка вскинул брови:

— Ну, вообще-то, не думаю, что ваша система вербовки была идеальной. С другой стороны, времени прошло ещё слишком мало. Сколько лет назад Глэдстоун основал свою лавочку? Полтораста или около того? Ну, вот тебе и ответ. Устойчивость к магии распространяется не настолько быстро. Римом волшебники правили на протяжении пятисот лет, пока там не начались народные восстания. По городу распространяется все больше магии. Магия накапливается. Все большее и большее число детей рождаются с теми или иными способностями. Вот ты, например, что ещё можешь делать? Видеть нас можешь?