Глаз голема
Шрифт:
— Уй-я! Да он под напряжением! Эта уловка…
— Не демонстрируй лишний раз своей юности и неопытности, — сказал я. — А то мне за тебя неудобно. Ты что, сам не видишь, что это за вещь? Любой, если он только не слеп, сказал бы тебе, что это центр всей магической активности в Праге. Неудивительно, что тебя тряхануло. Вынь из кармана свой щегольской платочек, возьми манускрипт платочком и разгляди его повнимательнее. А потом скажи мне, что это такое.
Я-то, разумеется, это уже понял. Мне и раньше доводилось видеть такие штуки. Однако приятно было посмотреть, как этот самоуверенный мальчишка дрожит от страха и от растерянности покорно выполняет мои инструкции, как он оборачивает
56
Я так понимаю, это символизирует силу земли (чёрный цвет) и кровь волшебника (красный), которая оживляет землю. Но это только предположение — в магии големов я полный ноль.
— Манускрипт ещё не окончен, сами видите. Не хватает ещё полстроки. Мне предстоит трудиться всю ночь напролет — впрочем, для меня эта ночь в любом случае будет последней, потому что он наверняка меня убьёт, если даже чернила не высосут из меня всю кровь до капли. Видите пробел наверху — маленькую прямоугольную рамочку? Его владелец должен будет вписать туда своё имя. Это вся кровь, которую придётся израсходовать ему, чтобы управлять этим созданием. Ему хорошо, да! А вот бедному Кавке — не очень.
— А как его имя? — поинтересовался я.
Я нахожу, что лучше сразу брать быка за рога.
— Владельца? — Кавка рассмеялся хриплым смехом безумной старой птицы. — Не знаю. Никогда с ним не встречался.
Мальчишка тем временем все ещё глазел на манускрипт, точно завороженный.
— Еще один голем… — медленно произнёс он. — Это надо будет вложить ему в рот, чтобы оживить его. Он вливает в рукопись кровь своей жизни, которая и будет питать голема…
Он поднял взгляд на Кавку, и на лице его отразились ужас и изумление.
— Но зачем вы это делаете? — спросил он. — Это же убивает вас!
Я махнул ему рукой.
— Нам не это надо знать, — сказал я. — Нам надо выяснить — кто. Время уходит, рассвет уже близко.
Но волшебник снова заговорил. Взгляд его сделался слегка остекленевшим — похоже, он уже видел нас не вполне отчётливо.
— Ради Карла, разумеется, — сказал он. — И ради Мии. Мне обещали, что, если я создам эти существа, Карл и Мия вернутся живыми и невредимыми. Вы должны понять, что я сам в это не верю, но я не могу отказаться от своей последней надежды. Быть может, он выполнит своё обещание. Быть может, нет. Быть может, они уже мертвы.
Он зашелся жутким кашлем, сотрясавшим все его тело.
— По правде говоря, боюсь, что так оно и есть…
Парень поднял брови.
— Карл, Мия? Не понимаю.
— Это всё,
— А где же они, ваши родные? — спросил Натаниэль.
— Ха! — Тут волшебник шевельнулся, и глаза у него на миг вспыхнули. — Откуда я знаю? В какой-нибудь забытой богом плавучей тюрьме? В лондонском Тауэре? А быть может, их кости уже сожжены и погребены? Это ведь твоя вотчина, мальчишка-англичанин — скажи мне, где они? Ты ведь из британского правительства, не так ли?
Мой хозяин кивнул.
— Тот человек, кого вы ищете, не желает вашему правительству ничего хорошего, — Кавка снова закашлялся. — Впрочем, это вы и сами знаете. Потому вы и здесь. Наше правительство тоже убило бы меня, если бы знало, что я наделал. Им вовсе не хочется, чтобы был создан новый голем — они боятся, что это навлечет на Прагу нового Глэдстоуна с новым ужасным посохом.
— Я так понимаю, — уточнил парень, — что ваши родственники — чешские шпионы? Они отправились в Англию?
Волшебник кивнул:
— И были пойманы. Я о них ничего не знаю. А потом ко мне явился некий господин и сказал, что его наниматель вернет их мне живыми и невредимыми, если я открою тайну голема. Если я создам нужный для этого пергамент. Что мне оставалось делать? Как поступил бы любой отец на моём месте?
Мой хозяин, против обыкновения, молчал. Против обыкновения, и я молчал тоже. Я смотрел на изможденное лицо и руки Кавки, на его потускневшие глаза, видел в них бесконечные часы, проведенные над книгами и рукописями, видел, как он каплю за каплей вливал свою жизнь в этот манускрипт ради призрачной надежды, что его родные вернутся к нему.
— Первый манускрипт я завершил месяц тому назад, — продолжал Кавка. — Именно тогда посланец изменил свои требования. Теперь нужны были два голема. Тщетно я возражал, что это меня убьёт, что я не доживу до того, чтобы снова увидеть Мию и Карла… Он жесток. Он не пожелал меня слушать.
— Расскажите нам об этом посланце, — внезапно сказал мальчишка. — И если ваши дети живы, я вам их верну. Я это гарантирую.
Умирающий человек сделал титаническое усилие. Его взгляд сфокусировался на моём хозяине, из тусклого он сделался энергичным и пристальным. Он тщательно оценивал Натаниэля.
— Вы слишком молоды, чтобы давать подобные обещания, — прошептал Кавка.
— Я уважаемый член правительства, — возразил Натаниэль. — Я обладаю необходимой властью…
— Да, но можно ли вам доверять? — Кавка тяжело вздохнул. — Вы ведь всё-таки британец! Я лучше спрошу у вашего демона.
И, не сводя глаз с Натаниэля, спросил:
— Что скажешь? Можно ли ему верить?
Я надул щёки и с шумом выпустил воздух.
— Вопрос сложный. Он ведь волшебник. А значит, по определению продаст свою родную бабушку на мыло. Однако же он всё-таки чуточку менее испорчен, чем большинство из них. Возможно. Самую малость.
Натаниэль взглянул на меня:
— Ну, спасибо, Бартимеус. Поддержал, нечего сказать!
— Всегда пожалуйста!
Но, к моему удивлению, Кавка кивнул:
— Хорошо, мальчик. Оставляю это на твоей совести. В любом случае я не доживу до того, чтобы встретиться с ними. По правде говоря, я одной ногой стою в могиле. И мне плевать и на него, и на тебе. По мне, так можете рвать друг другу глотки до тех пор, пока вся Британия не будет лежать в руинах. Однако я расскажу тебе то, что я знаю, и покончим на этом.