Глаз голема
Шрифт:
Он снова слабо закашлялся, уронив голову на грудь.
— Однако можешь быть уверен в одном: манускрипта я теперь не закончу. И по улицам Лондона не будут бродить целых два голема.
— М-да, вот это жаль! — откликнулся низкий голос.
Натаниэль
Откуда он тут взялся, Натаниэль понять не мог. Ни одна из двух сетей магических уз не была потревожена, и никто — ни Натаниэль, ни Кавка, ни даже Бартимеус — не заметил, как он вошёл в дом. Однако он был тут и
Натаниэль разинул рот. Оттуда не вырвалось ни слова, только испуганное аханье: он узнал этого человека.
Бородатый наёмник! Убийца, работавший на Саймона Лавлейса!
Два года тому назад, после событий в Хедлхэм-Холле, наёмнику удалось скрыться. Правительственные агенты охотились за ним повсюду, в Британии и по всей Европе, однако всё было напрасно — его и след простыл. Со временем полиция сдалась — дело было закрыто, и поиски прекращены. Но Натаниэль ничего не забыл. Жуткий образ — наёмник, выступающий из тьмы кабинета Лавлейса с Амулетом Самарканда в руках, в куртке, заляпанной кровью убитого человека, — навеки запечатлелся в его памяти. И много лет висел в его душе, словно туча.
И вот теперь убийца стоял в двух метрах от него, по очереди меряя холодным взглядом всех присутствующих.
От него, как и прежде, исходило ощущение злобной энергии. Он был высокий, мускулистый, голубоглазый, с густыми, нависающими бровями. Бороду он немного укоротил, зато его чёрные волосы сделались длиннее, доставая почти до плеч. Одет он был во все чёрное — свободная рубашка, утепленный китель, брюки, расширяющиеся пузырями выше колена, и высокие ботфорты. Его всепоглощающая уверенность оглушила Натаниэля, точно удар кулака. Натаниэль тут же осознал, насколько он слаб и беззащитен, насколько бессильны его руки…
— Не трудись нас представлять, Кавка, — сказал человек. Говорил он низким голосом, с ленцой и с расстановкой. — Мы все трое — старые знакомые.
Старик издал долгий, тяжелый вздох. Что он им хотел сказать, осталось неизвестным.
— Это в любом случае невозможно. Я не знаю ваших имен.
— Так ведь не в именах дело!
Возможно, джинн и был напуган, но, если так, он не подал виду.
— Я вижу, сапоги вы себе вернули, — заметил он.
Тёмные брови сдвинулись.
— Я ведь говорил, что ты за это заплатишь! И ты заплатишь. И ты, и мальчишка тоже.
Натаниэль до этого момента сидел на столе Кавки, ошеломленный и растерянный. Но теперь он всё-таки взял себя в руки и, пытаясь сохранить остатки достоинства, поднялся на ноги и встал, подбоченясь.
— Вы арестованы! — грозно провозгласил он, в упор глядя на наёмника.
Убийца ответил ему таким равнодушным и уничтожающим взглядом, что Натаниэль почувствовал, как будто он усох и сделался меньше ростом. Он гневно прочистил горло.
— Вы слышали, что я сказал?
Убийца шевельнул рукой — столь стремительно, что Натаниэль едва успел заметить это движение, — и в его руке очутился меч. Он лениво указал мечом в сторону Натаниэля.
— Где твоё
Натаниэль вызывающе выпятил подбородок и через плечо указал большим пальцем на Бартимеуса.
— Вот, — сказал он. — Это африт, повинующийся мне одному. Одно моё слово — и он разорвет тебя в куски!
Джинна это заявление, похоже, застигло врасплох.
— Э-э… Ну да, — сказал он без особой уверенности. — Это так.
Из-под бороды сверкнула ледяная улыбка.
— Это то создание, что было при тебе прежде. Тогда ему не удалось меня убить. Что заставляет тебя думать, что ему это удастся на сей раз?
— Ну, умение приходит с опытом! — заметил джинн.
— И то правда.
Ещё одно движение, неуловимое для глаза, и в другой руке убийцы оказался метательный диск в форме буквы S.
— У меня большой опыт в обращении с этим оружием, — сообщил наёмник. — Оно рассечет твою сущность и снова вернётся в мою протянутую руку.
— Да у тебя к тому времени и руки-то не останется! — возразил Натаниэль. — Он проворен, мой африт. Стремителен, как нападающая кобра. Он убьёт тебя прежде, чем ты успеешь метнуть эту штуковину.
Он обвёл взглядом джинна и наёмника. Похоже, его слова не показались особо убедительными ни тому, ни другому.
— Я проворнее любого демона, — заявил наёмник.
— В самом деле? — отпарировал Натаниэль. — Попробуй-ка опередить его!
Бартимеус поспешно вскинул руку:
— Эй, послушайте!..
— Метни свой диск — и увидишь!
— Возможно, я так и сделаю.
— И посмотришь, что с тобой будет!
— Эй, потише! — вмешался джинн. — Можете сколько угодно спорить, кто из вас круче, только меня, пожалуйста, в это не втягивайте. Почему бы вам не подраться на кулачках, не помериться бицепсами или чем другим? Заодно и напряжение снимете.
Натаниэль не обратил на него внимания.
— Бартимеус, — начал он, — я повелеваю тебе…
Но тут случилось нечто совершенно неожиданное. Кавка встал.
— Оставайся на месте!
Наёмник перевел взгляд на старого волшебника, и острие его меча устремилось в ту же сторону.
Кавка, казалось, не слышал. Он немного постоял, пошатываясь, а потом засеменил по усеянному бумагами полу. Пергаменты слегка похрустывали под его босыми ногами. Сделав несколько шагов, он очутился у стола. Костлявые руки с неожиданным проворством выхватили манускрипт голема из ослабевшей руки Натаниэля. И волшебник отшатнулся, прижимая пергамент к груди.
Наёмник занёс руку, словно собираясь метнуть диск, но остановился.
— Положи его на место, Кавка! — рявкнул он. — Подумай о своей семье — подумай о Мии!
Глаза Кавки были полузакрыты; он снова пошатывался. Он поднял лицо к потолку.
— Мия? Мия для меня потеряна.
— Допиши сегодня этот манускрипт, и завтра ты её увидишь. Я тебе клянусь!
Глаза открылись. Они были тусклые, но ясные.
— Какая разница? К рассвету я уже умру. Моя жизненная сила иссякла.
На лице наёмника отразилось крайнее раздражение. Он был не из тех людей, кому нравится торговаться.