Глаза Клеопатры
Шрифт:
— Класс! — восхитился Никита. — Настоящая прялка «Дженни». Где ты ее раздобыла?
— Мне мастер сделал на заказ.
Никита по сотовому вызвал в квартиру охранников, и они перенесли в свою машину Кузино приданое, прялку, мешки с шерстью. Никита с чемоданом и Нина с Кузей сели в его «Вольво».
— Да, а мои розы! — вдруг спохватилась Нина. — Кому они там будут стоять?
Никите понравилась формулировка. Он с улыбкой вернулся за розами. Когда ведро разместили за спинкой переднего сиденья и дверцу захлопнули, Нина спросила:
— Так что за неприятности у Чечеткина?
Никита медленно вырулил из-под арки.
— Помнишь
— Это… что-то вроде ЮКОСа? — спросила Нина.
— Ну, это, конечно, не ЮКОС, но что-то вроде того. Крупная компания, добыча и обработка железа. Тоже самостоятельности захотели, вышли на международный рынок, объявили о слиянии с зарубежной фирмой. Здесь это кое-кому очень не понравилось. Чечеткин устроил депутатский запрос, поднял хай о распродаже национального богатства. И раздербанили «Черный металл» за милую душу. Но иностранный партнер не смирился и подал в суд, разразился страшный скандал. Хозяева остались недовольны Чечеткиным. На него даже покушение устроили, хотя, я думаю, он это покушение сам подстроил. И теперь он лежит в больнице. Ему сейчас не до тебя. О черт! — Выехать на Покровку с бульвара было немыслимо. — Давай пешком прогуляемся, — предложил Никита. — До Кривоколенного не так уж далеко.
— А как же машина?
— Ребята пригонят.
Никита вышел из машины и махнул охранникам. Один из них тоже вышел, Никита отдал ему ключи.
— Я возьму Кузины вещи, — сказала Нина.
— Ну зачем тебе это тащить? Они все привезут в целости и сохранности.
— Кузе на новом месте нужен его коврик, его миска, его игрушки. Его еда. Он уже есть хочет. Надо было дома его покормить. И о чем я только думала?
— Ладно, я понесу. — Никита вскинул на плечо сумку с Кузиными вещами.
— Я понесу, Никита Игоревич, — сказал второй охранник, забирая у Никиты сумку. — Мы с вами пойдем.
— Да брось, Славик, мы сами доберемся. Думаешь, нас тут где-то киллер сторожит? — улыбнулся Никита.
— По инструкции не положено, — отрезал Славик и доверительно добавил, понизив голос: — Рымарев с нас шкуру спустит. Витя пойдет вперед, а я сзади.
— Я не смогла бы так жить, — призналась Нина, когда они двинулись в путь. — Как ты это терпишь, не понимаю.
— К этому привыкаешь, — пожал плечами Никита. — И это только до дверей. Как только дверь за нами закроется, они отстанут.
— А сами свернутся под дверью на коврике, как Каштанка?
— Ну и язычок у тебя, — засмеялся Никита.
— Ладно, оставим это. Я не понимаю, — начала Нина, — почему Чечеткин просто не убил меня? Зачем такие сложности?
— Ну, убивать тебя… Веселенький у нас разговорчик! — покачал головой Никита. — Убивать тебя надо было сразу на месте, как только он тебя увидел. Но он был один, он же приехал к своему хахалю без охраны и наверняка не на депутатской машине. Он обалдел, когда понял, что ты их застукала. К тому же он привык действовать чужими руками. В тот вечер тебе удалось ускользнуть.
— А на следующий день?
— У него не было времени на подготовку. Твоя баба Валя права: ему легче было убрать тебя на зоне. Когда человека убивают на улице, начинается следствие. Так и погореть можно. Конечно, он мог инсценировать вооруженное ограбление или подстроить дело о наезде, но это сложно, это надо готовить. Видимо, он решил, что проще и надежнее упрятать
— Какое предложение?
— Дай мне сперва найти компромат. Извини. — Никита вынул сотовый и вызвал номер. — Дуся? Дусенька, у нас будет гостья. Страшно голодная. Приготовьте что-нибудь вкусненькое. Хотя у вас всегда все вкусно. — Он спрятал телефон и улыбнулся Нине: — Нас уже ждут.
Охранники проводили их до самого подъезда и только на крыльце передали Никите сумку.
— Ребята позвонят, когда машину в гараж загонят. И вещи остальные принесут.
— Хорошо. Спасибо, Славик. Спасибо, Витя. Все, гуляйте, до завтра я никуда не выйду.
Нина оглядывала огромный дом с арками, стоящий «покоем» и как будто обнимающий крыльями двор. Все арки были зарешечены, у ворот дежурила охрана. Никита распахнул дверь подъезда.
— Идем.
Квартира поразила Нину своими размерами. Это была старая барская квартира с отдельным входом и помещениями для слуг, у которых за кухней была собственная спальня, ванная и туалет. При советской власти ее разделили на две, а после ареста Никитиного деда в 1938 году в том, что осталось от передней «парадной» квартиры, устроили коммуналку. Никита приказал разобрать часть перекрытий и внутренних перегородок и сделал квартиру двухэтажной. Прихожая была отделана плиткой с подогревом, а дальше простирался огромный холл неправильной формы, со множеством ниш, в котором можно было устроить бал. Стены в соответствии с евростандартом были белыми, светильники с регулируемой яркостью прятались за стенными панелями. Главным украшением служил паркет из древесины ценных пород. Тут были и самшит, и палисандр, и даже эбеновое дерево. В дальнем углу помещалась стойка бара и небольшой кабинетный рояль сбоку. Наверх уходила красиво изогнутая лестница. Нина удержала на поводке рвущегося вперед Кузю.
Никита угадал ее настроение.
— У меня часто бывают гости, — сказал он тихо. — Приходится устраивать приемы.
— Заметь, я ничего такого не говорю. — Нина подхватила Кузю на руки. — Я хочу вымыть ему лапы.
Тут в холле появилась высокая, крепкая, дородная женщина лет пятидесяти.
— А вот и Дуся. Дусенька, познакомьтесь, это Нина, мой хороший друг. А это Кузя. Можно сказать, наш общий друг.
Дуся встретила гостью совсем неласково. Лицо у нее вытянулось. Она ничего не сказала, даже не поздоровалась.
— Здравствуйте, — приветствовала ее Нина. — Вы не покажете мне, где ванная? Хочу привести Кузю в порядок, а то мы вам тут все затопчем.
— Да ничего страшного, — начал было Никита, но Дуся кивком поманила Нину за собой.
— Идемте.
— Дай мне сумку, — обернулась Нина к Никите.
Он машинально передал ей сумку, и она ушла вслед за Дусей. Никита ошеломленно смотрел ей вслед. До него донеслось, как Нина спрашивает Дусино отчество, а Дуся отвечает, что звать ее Евдокией Егоровной.