Глаза Младенца

Есентаев Александр

Майкл замолчал, ему было тяжело всё вспоминать. Но, собрав силы, он продолжил. – Прошло три с половиной месяца, как родилась моя дочка. Я попросил друга на Земле всё подготовить и через две недели отправить любимых ко мне на Марс. Радость встречи бурлила внутри меня, ещё только две недели, и снова мы будем все вместе. Как раз закончится очень важная операция по доставке осмия. Но жизнь готовит иногда сюрпризы. Страшные сюрпризы. Жена узнала, что наш специальный транспорт летит на Марс, кто-то случайно сболтнул. Но о том, что на нём транспортируется осмий, знали только два человека. Больше никто, даже экипаж не знал. Жена уговорила пилота взять её и дочку с собой. Она хотела, чтобы их прилёт

стал для меня радостным сюрпризом. И я ничего не знал.

Пропажа космического транспорта с осмием нанесла страшный удар по марсианскому движению. Земля всеми силами препятствовала возможности промышленного изготовления на Марсе высокотехнологичного оборудования, особенно используемого в космических целях. Земля понимала, что контроль над космосом даёт власть. Нам удалось привлечь на свою сторону молодого талантливого учёного, его предки были марсианами, работающего над созданием силового электромагнитного поля в твёрдых материалах. Я не учёный, и точно не знаю, как оно возникает и работает в разработанной им сложной броне. Но результаты получились ошеломляющие. Энергия, которую способны создавать при столкновении небольшие метеориты или взрывы ракет, растекается по силовому полю, не причиняя существенного вреда броне в месте контакта. Корпус космического корабля, изготовленного из этой брони, почти неуязвим. Но для изготовления опытных образцов, не говоря уже о самом корпусе, необходимы были разные компоненты, металлический осмий был одним из основных и труднодоступных. Марсианские революционеры были в отчаянии. Годами всё подготавливать, много раз тщательно проверять и в результате провалить наиважнейшую операцию.

А через день друг сообщил, что жена с дочкой, не предупредив его и наскоро собравшись, вылетела ко мне на этом пропавшем транспорте. Мир мгновенно окрасился для меня в чёрный цвет. Мой друг мгновенно превратился в моего врага. Я всегда любил жизнь, но теперь я жаждал только смерти. Я рвался в бой, последний бой. Но меня сдерживали мои соратники, уверяя, что они ещё живы. Но я чувствовал, что потерял своих любимых навсегда. Я заставлял себя верить в их спасение, тем более что удалось добыть информацию и о пропавшем в одно и то же время десантном корабле. Вполне возможно, что жена и дочка могли оказаться там.

Я жил, не живя, с маленькой надеждой. Но она постепенно таяла в моей душе. Я уже никого не слушал и снова рвался в бой. Но судьба меня жалела. В одной из смертельных схваток земляне меня не убили, а ранили и захватили в плен. Я пробыл в заключении около месяца, а потом бежал. И я решил, что больше никаких пленов, только борьба и смерть.

Но вот пришла очень радостная весть для марсиан, что осмий не потерян и находится на Европе. Я тогда совершенно не думал об осмии, во мне вновь ожила надежда, что там и мои любимые. Ожила и умерла окончательно, когда пришли сведения, что экипаж и пассажиры транспорта погибли, и в живых остались только четверо десантников с военного корабля. Марсиане десантников считали спасителями революции, а я считал убийцами. Когда вы прилетели на Марс, мне не позволили с вами встретиться, боясь, что я натворю глупостей. Да, я мог, горе ещё очень сильно давило на мой разум. Но к счастью Том остался с нами и позже всё мне рассказал. О твоей смелости и решительности. Я знаю, что жена и дочка были уже мертвы, когда ты проник на корабль, знаю, что тебя хотели убить, но…

– Дочка была ещё жива, – перебил я Макса. И теперь он задохнулся, не сразу поняв смысл моих слов. – Она умерла на моих глазах.

И я всё рассказал Максу, всё, не сказав только какой невозможно глубокий, полный страдания и скорби у неё был предсмертный взгляд. Макс сидел, не шевелясь, и смотрел, как обычно, вниз в одну

точку. Но потом он не выдержал, встал и отошёл к столу. Он стоял спиной ко мне и плакал. Совсем тихо и незаметно. Когда я закончил печальный рассказ, он минуту подождал и затем снова сел рядом со мной.

– Почему они не сдались? – спросил я Макса. – Шансов уйти от десантного корабля почти не было. И разве стоила жизнь твоей жены и ребёнка осмия?

– На борту транспорта был человек, который знал об осмии и имел право принимать окончательное решение. И он решил, что за революцию можно отдать не только свою жизнь, но и чужие жизни. И как показало время, он сделал верный выбор.

– Он сделал неверный выбор, и это знаю и я и ты, – печально, но твёрдо сказал я.

Макс ничего не сказал и снова ушёл в себя, но через минуту поднял на меня просветлевшие глаза и спросил. – Она была красивой? Жена её даже не фотографировала. Она хотела, чтобы и на первом фото мы были вместе.

– Да, красивой, – ответил я и добавил. – Она была особенной. Зелёные глаза, похожие на твои. Но такие необыкновенно красивые.

Макс улыбался, а его глаза блестели. Он понимал, что не могла его замерзающая и задыхающаяся маленькая дочурка за пять секунд до смерти быть красивой в обычном смысле слова. Но мы придавали словам необычный смысл.

– Они лежали, прижавшись, как два святых ангела. Чистые, красивые и любимые. И больше никто и никогда не нарушит их священный покой, – сказал я, встал и вышел за дверь, оставив Макса в одиночестве.

За дверью стоял сопровождающий. Он не стал надевать на меня наручники, проводил к комнате, где я мог отдохнуть, и объяснил, где я мог бы поесть. Он ушёл, не заперев дверь, и я понял, что, наконец, приобрёл свободу. Я лёг на кровать и улыбнулся. Всё правильно. Я пришёл к финишу. Встретился с Максом, всё ему рассказал и попросил прощения. Стал виновником смерти Тома, но теперь вступлю в смертельный бой вместо него. Я уже заплатил немного по долгам. Остался последний шаг – погибнуть в бою за свободу марсиан. Не Антон привёл меня к этому финишу, а вереница закономерных событий, проще сказать судьба, а точнее сказать Мировая гармония, чтобы я мог умереть, как человек, не под взглядом Младенца.

Я расслабился и заснул. И снилась мне Лили. Она меня куда-то звала, но я не мог идти. Мои ноги проваливались в землю. Она легко переступала своими ножками, словно порхала над землёй, а я вяз всё глубже и глубже, не понимая, почему так происходит. Она смеялась и звала, а я плакал и тонул.

Проснулся я от стука в дверь.

– Входите, – автоматически спросонья произнёс я.

В комнату зашёл Макс. – Извини, что разбудил, Лексис.

– Ничего, я уже отдохнул, – сказал я и встал с кровати.

– Привезли урну с прахом Тома. У нас, марсиан, традиция, прощаться с погибшим или умершим, рассеивая его прах по ветру.

– Я читал марсианскую историю, и знаю, почему появились многие традиции. Марс не Земля, и земные обычаи здесь просто невыполнимы. Или были невыполнимы.

Макс кивнул головой. – Мы рассеиваем прах, потому что все марсиане мечтают, что когда-нибудь на Марсе будут леса, поля, сады. Всё, как на Земле. И стремятся к этой мечте и живыми и мёртвыми.

Мы вышли на поверхность планеты. Я, Макс и ещё около десяти марсиан. Многолюдные церемонии устраивать было не время. Макс произнёс прощальные слова. Кто-то из марсиан передал урну мне, и я развеял пепел Тома по ветру. – Прощай дорогой друг. Ты был рядом и поддерживал меня почти десять лет. Но в сердце моём ты останешься навсегда. Я буду продолжать твоё дело до самой смерти и надеюсь встретиться с тобой в новой жизни. Прости меня, Том. Пусть будет твоя новая жизнь светлой и яркой, как прошедшая.