Глаза ребёнка
Шрифт:
— Несправедливо было бы приносить тебя в жертву моим амбициям. — Чтобы немного разрядить атмосферу, Паже пробовал говорить иронично. — Я хочу сказать, какой отец допустил бы такое?
— Да любой политик, по крайней мере из тех, о которых я слышал. — Карло неловко обнял отца. — Так что, возможно, ты не один, пап.
— Возможно, — спокойно произнес Паже. — Только сейчас я должен заняться этим газетчиком. И, по-моему, я знаю, что следует предпринять.
Но в данный момент Слокам мало интересовал его сына.
— А как же полиция, папа? Вся эта возня вокруг смерти Рики? —
Паже проникновенно заглянул ему в глаза.
— Карло, я могу лишь повторить то, что уже говорил тебе однажды. Поскольку я не убивал его, они не могут доказать обратное. Все просто.
Мальчик молча смотрел на отца, пытаясь уловить тайный смысл в его словах.
Паже улыбнулся.
— Я займусь этим. Возможно, через несколько часов наша жизнь снова станет прежней. А тебе надо идти в школу.
Карло теснее прижался к отцу. Потом, не говоря больше ни слова, направился к машине.
Паже подумал, что ему надо позвонить. Хотя бы для того, чтобы развеять сомнения сына.
В справочной Лос-Анджелеса он узнал номер телефона в контору Джеймса Коулта. Ему ответила секретарша. Паже представился и попросил соединить с Коултом.
Ему пришлось ждать больше пяти минут. С каждой минутой он все больше нервничал.
— Мистер Паже, — услышал он скрипучий голос, — это Джек Хэмм. Я отвечаю у мистера Коулта за кадры. Могу я узнать цель вашего звонка.
— Это личное, — мягко произнес Паже. — Можете передать ему, что это касается моей семьи.
На другом конце провода повисло молчание. Затем Хэмм холодно ответил:
— Прошу Вас, подождите минуточку.
Паже ждал еще несколько минут.
— Мистер Паже? — Это снова был Хэмм.
— Да, — ответил Кристофер, — я жду.
— Прошу прощения. — Последовала пауза. — В данный момент мистер Коулт не имеет возможности говорить с вами.
— Могу я узнать почему?
Паже чувствовал, как Хэмм тщательно подбирает слова. Однако когда наконец прозвучал его ответ, он был словно заранее отрепетирован:
— Мистер Коулт считает, что он не должен заниматься подобными вопросами личного характера, особенно учитывая то обстоятельство, что вы, как и он, возможно, рассчитываете занять известное общественное положение. Нравится вам это или нет, мистер Паже, но кандидатам приходится платить.
Но Крис решил не отступать.
— Однако при этом не должны страдать их семьи…
— Мистер Коулт понимает это. — В голосе Хэмма послышались нотки сожаления. — Если бы вы были просто частным лицом… — Хэмм замолчал. Он словно давал понять, что проявлять дальше назойливость не имело смысла.
— Понимаю, — проговорил Паже и бросил трубку.
— Не думаю, что проблема со Слокамом исходит от Брукса, — сказала Кэролайн Крису. — По крайней мере, корни ее глубже.
Паже пристально посмотрел на нее.
— Коулт? — спросил он.
Кэролайн кивнула.
— Коулт именно тот человек, который больше всего выигрывает от этого. Даже если Слокам и не получит эти документы, его поганая статейка, которую он намерен опубликовать, может здорово навредить тебе, твоей политической репутации. В этом случае у Брукса не остается выбора:
Вслед за этим Паже рассказал Кэролайн о своем звонке Коулту.
Она явно не ожидала от него такого и на минуту задумалась.
— Из всего этого вполне можно заключить, — наконец произнесла адвокат, — что мистер Хэмм сделал тебе некое предложение. Похоже, он намекнул, что Коулту известен характер твоих затруднений. Что, впрочем, естественно, поскольку исходят они именно от него.
Паже охватило уныние.
— Кэролайн, на протяжении всей моей жизни я тешил себя иллюзией, что имею возможность контролировать ситуацию, стоит лишь хорошенько постараться. Но сейчас у меня опускаются руки. Я не могу сказать, кто дергает за ниточки. Я не знаю даже, как мне защитить Карло.
Мастерс посмотрела на него растерянно, словно впервые затруднялась с ответом.
Кристофер попытался улыбнуться.
— Я не хотел расстраивать тебя, — сказал он. — И я не думаю, что ты можешь помочь мне.
Она покачала головой.
— Дело не в этом. Я просто подумала о том, что вся наша жизнь строится на весьма хрупких основаниях — работа, несколько друзей, дети — и что все это в один прекрасный момент может рухнуть, если мы окажемся не способны распознать грядущую катастрофу. — Она запнулась, потом с улыбкой продолжала: — Но ведь никто не умер, то есть я хочу сказать, никто из тех, кто нам дорог. И к тому же тебе здорово повезло — у тебя есть такой замечательный адвокат, как я. Так что давай-ка обдумаем ситуацию. — Женщина откинулась в кресле. — Прежде всего, — медленно произнесла она, — существует политика, и здесь вопрос, кто убил Рики, не имеет никакого значения. Здесь важно не допустить вторжения в личную жизнь Карло. Чтобы она не стала предметом газетных кривотолков. Кое-кто — например, Коулт — хочет, чтобы ты отказался баллотироваться в Сенат. Как только ты сделаешь это, у прессы пропадет всякий интерес к тем обвинениям, которые Рики выдвигал против твоего сына…
— Именно поэтому мне следует пойти на это, — перебил ее Паже. — Как бы тяжело это ни было для меня, но мне еще тяжелее при мысли о том, что может произойти с Карло. Коулт выиграл, и я должен примириться с этим. Вот и все.
— Не торопись, Крис, — произнесла Кэролайн, поднимая руку. — Не все так просто. Следует подумать и о том, что ты теряешь, если откажешься баллотироваться. И здесь мы переходим ко второму аспекту — полицейскому расследованию, в котором вопрос, кто убил Рики, играет весьма существенную роль.
Паже испытующе посмотрел на нее.
— Сделка, — сказал он, — не явная, но подразумеваемая: я отказываюсь баллотироваться, Брукс делает так, чтобы Рики остался самоубийцей. Я правильно понял?
— Более-менее, — согласилась Кэролайн.
— Все это выглядит довольно цинично. Выходит, что как Брукс, так и Коулт движимы самыми низкими побуждениями и всем, кроме матери Рики, наплевать на то, как он умер.
Мастерс криво усмехнулась.
— Тебе это кажется неправдоподобным? Кристофер, ты и впрямь идеалист.