Глеб Белозерский
Шрифт:
Папская помощь оказалась пустым обещанием, а угроза нашествия ордынцев является реальностью - так примерно ответил князь Даниил, когда новый папа Александр IV укорял Даниила Романовича за отступничество от католической церкви.
– Теперь папские посланники обхаживают хана, - продолжал Феогност.
– Хотят добиться разрешения на открытие в Сарае католического епископата.
– А как хан?
– Посланников принимает, выслушивает, никаких обещаний пока не дает, но обнадеживает.
Забегая вперед, скажем, что католики все же добились открытия в Орде католической епархии. Но это произошло в 1315 году,
Теперь же хан Менгу Темир, не торопясь с решением, присматривался к папским посланцам, выслушивал их речи, прикидывал, какую выгоду можно будет извлечь из того, что в Орде, кроме православной епархии, появится еще и католическая. Можно будет сталкивать их, играть на противоречиях. А паписты стремились зацепиться за Орду, чтобы получить плацдарм для проникновения на Русь с юга.
Разговор перешел к недавно умерщвленному в Орде рязанскому князю. Феогност повторил примерно то же самое, что Глеб уже слышал от городецкого князя Андрея Александровича.
– Не думаю, что рязанский князь Роман Олегович представлял какую-либо опасность для хана, - убежденно произнес владыка.
– Захотелось припугнуть русских князей - вот, мол, что ожидает непокорных и строптивых.
– Князь Роман действительно проявлял в чем-то непокорность?
– Вряд ли. Скорее всего, был наговор на беднягу. И этого хану оказалось достаточно.
Вопреки ожиданиям Глеба, хан Менгу Темир вызвал его сравнительно скоро, на третью неделю по прибытии в Сарай. Глеб вручил подарки - чеканное серебряное блюдо работы белозерских мастеров и ожерелье из разноцветных камней - самоцветов для главной ханши.
Хан держался приветливо, был более словоохотлив, чем в предыдущий раз. Пригласил присесть на подушки и приказал слугам подать кумыс и грецкие орехи. Стал задавать вопросы, какие задавал и в прошлый раз.
– Как поживает княгиня?
– Прихварывает. Плохо переносит северную погоду.
– В другой раз приглашу тебя, князь, приезжай вместе с ней. Наша погода ей подойдет. Как сынки?
– Старший Михаил начал учиться грамоте.
– Это хорошо… Теперь послушай.
– Слушаю и повинуюсь, великий хан.
– Хочу провести лето в кочевье, побывать в степи. Будешь меня сопровождать. На чем прибыл?
– На речных судах.
– Получишь на весь свой отряд коней. Мой человек распорядится.
Хан Менгу Темир откочевал со своим двором в придонскую степь. Первую стоянку он выбрал в излучине на ровной травянистой равнине. В центре ее поставили большой ханский шатер, рядом с ним другой - для жен. Вблизи поставили шатры для ближайших родственников хана, братьев, племянников. На некотором отдалении было позволено и князю Глебу поставить свой шатер. Его дружинники ночевали у костров. В качестве топлива жгли ковыль, принесенные Доном с севера плавуны и высохший конский навоз.
Войско, разбившееся на отдельные отряды, составило кольцо вокруг расположения ханской стоянки.
Дон в своем нижнем течении казался спокойным, медлительным. По своей ширине намного уступал Нижней Волге. Берега его поросли камышом, в котором гнездились стаи уток. В течении Дона встречались отмели, известные ханским людям. Зная их, можно было преодолеть реку на коне, не пускаясь вплавь.
На трапезы
Иногда хан приглашал князя Глеба в свой шатер для участия в общих трапезах.
Однажды Менгу Темир предложил Глебу Васильковичу:
– Не хотел бы, князь, проехаться по степи?
– Как прикажешь, великий хан, - послушно ответил Глеб. Дозволь спросить… Поездка имеет какую-то цель?
– Да. Перейдешь через Дон на тот берег и сделаешь три перехода. Если встретишь на своем пути местных жителей, вступишь с ними в разговор. Узнаешь - проникают ли в их расположения воины Ногая, требуют ли с них дань, стоят ли поблизости Ногаевы войска.
– А если произойдет встреча моего отряда с ногайцами?
– От встреч с ними, а тем более от столкновений уклоняйся.
Глеб заметил, что Менгу Темир говорил о своем сопернике крайне неохотно. И ни разу не назвал его ханом. Потом уже, разговорившись с одним из ханских родственников, Глеб Василькович узнал некоторые подробности.
Опытный полководец, одерживавший победы над противниками еще при Батые и Берке, человек уже далеко не молодой, Ногай увел из Золотой Орды большую часть ханского войска и утвердил свою власть в Северном Причерноморье и Нижнем Дунае. Нанеся поражение Византии, он заставил императора Михаила Палеолога выдать за него дочь Евфросинию. Пока Ногай уклонялся от военных столкновений с золотоордынским ханом, но своими действиями ослаблял его власть. Южнорусских князей Ногай стал рассматривать как своих вассалов, требуя с них выплаты дани и участия в своих военных походах. Тем самым сужалась сфера влияния золотоордынского хана.
Перед выходом в поход Глеб Василькович рискнул обратиться к хану:
– Как я должен поступить, великий хан, коли столкнусь с нападением превосходящих сил Ногая и не смогу уклониться от столкновения? Ведь такое может произойти.
– Такое произойти может, - ответил Менгу Темир, подумав.
– Дам тебе еще сотню ордынских воинов.
– Дозволь спросить…
– Спрашивай, русич.
– В моей дружине только семьдесят воинов. Ты даешь мне подкрепление - сотню. Кто из нас старший начальник - я или сотенный? Я подчиняюсь ему или он мне?
– Ты мой родственник, ты и старший. А сотник остается твоим подчиненным.
Глеб задумался. Что это - знак расположения к нему или какой-то неведомый маневр? Но с чего бы хану хитрить с ним. Князь так и не нашел ответа на свой вопрос.
Сводный отряд углубился в степь, переправившись через Дон. Стояло раннее лето. Степь зеленела сочными травами и разноцветием полевых цветов. Еще не наступил летний зной, который высушит траву.
В одной из степных балок встретилась группа кочевников с жалким скарбом, навьюченным на лошадей. Кочевники оказались половцами, принявшими ханское подданство. Это были остатки некогда многочисленного и могущественного племени, разбитого и отчасти истребленного Батыем. Среди половцев нашелся пожилой человек, сносно говоривший по-татарски. Глеб стал расспрашивать его: