Глеб Белозерский
Шрифт:
– По своей ли охоте идешь - каждому задавался вопрос. Обычно слышался ответ:
– Истинный крест, по своей воле. И еще тятенька посоветовал.
– Был ли причастен к церковной службе?
– Пел на клиросе.
– Присматривался к службе моего батюшки.
– Был за пономаря при храме.
Выслушав все ответы, Игнатий произнес назидательно:
– Коли осилите, други мои, учебу, проявите труд великий, упорство, благословляю вас.
Глеб Василькович пригласил владыку к больной жене, исповедать ее и воодушевить добрым
– Пусть во всех храмах Белоозера молятся за здравие рабы Божьей Феодоры. Болезнь ее серьезна.
Владыка Игнатий намеревался далее отправляться в Каменный монастырь на Кубенском озере, а потом посетить соседние приходы.
– Оставайся при больной жене. Меня сопроводит Иринарх.
Вернулся владыка из поездки через месяц. Глеб пригласил его с Иринархом на обед и стал расспрашивать о впечатлениях.
– Монастырь встает на ноги, - начал владыка, - налаживается хозяйство: строятся новый братский корпус, школа. Пока, правда, только три ученика. Но игумен надеется расширить школу.
– А как прошла поездка по приходам? В ответ Игнатий тяжело вздохнул.
– Попадаются пастыри, которые еле-еле прочтут по складам Евангелие. Во время церковной службы несут всякую отсебятину. Едва заканчивается служба, начинаются языческие камлания с жертвоприношениями.
– Это мне знакомо. Где видишь выход, владыка?
– Мы с тобой, князь, уже говорили об этом. Это трудная и долговременная работа - искоренение язычества. Думаю, она затянется на века. А начинать надо с монастырской школы. С подготовки грамотного духовенства. Других средств не вижу.
Владыка отбыл в Ростов в подавленном настроении, вызванном белозерскими впечатлениями…
В середине зимы князь Глеб Василькович намеревался побывать на Верхней Андоге, посмотреть, как там идет добыча болотной руды и выплавка из нее железа. Но тяжелая болезнь жены остановила его. Княгиня Феодора с мольбой говорила мужу:
– Не уезжай, Глебушка. Видишь, совсем я плоха. Вернешься из поездки увидишь меня в гробу. Хочу испустить последний вздох, чтоб ты был рядом. Сколько из-за твоих поездок приходилось нам жить врозь.
– Не отчаивайся, Феодорушка. Выздоровеешь, - утешал жену Глеб. Никуда не поеду, не оставлю тебя. Даже если сам хан призовет, не поеду: скажусь хворым. Подрастет сынок наш Михальчик, будет он вместо меня в Орду ездить. Все же ханский внук. Надеюсь, ордынцы его не обидят.
Князь Глеб отказался от своего намерения ехать на Верхнюю Андогу, послал туда Власия, дав ему напутствия.
– Посмотри хорошенько, как идет добыча руды и выплавка железа, как живут переселенцы. Когда направляли их на Андогу, смотреть на людишек было тошно. Оборванцы, лапотники, да и только.
Дозволь, княже, слово молвить, - сказал Власий.
– Говори, коли добрую мысль хочешь молвить.
– А это уж тебе судить, добрая ли та
– А ведь добрая мысль пришла тебе в голову, Власик. Ей-богу, добрая. Дам полушубки. Только сперва убедись, что дело идет успешно. Тогда и вручи людишкам полушубки, да сделай это всенародно.
– Непременно. Пусть люди ведают, как князь Глеб щедр к труженикам.
– Вот, вот. Ну, с Богом…
Вернулся Власий через две недели. Доложил князю о своей поездке обнадеживающе. Еще с осени была заготовлена большая масса болотной руды. Сейчас идет непрерывная выплавка железа. Летом поставили добротную плавильную печь. Полушубки вручил он переселенцам принародно: людишки аж прослезились.
Переселенцы помаленьку обустроились на новом месте. Избенки поставили, как у односельчан, неказистые, топившиеся по-черному. Белозерская артель кузнецов снабдила андожан взаимообразно некоторой суммой денег, чтобы каждый мог заиметь хотя бы по корове. Появились у переселенцев овцы, гуси.
– В чем еще нуждаются люди на Андоге?
– спросил Глеб.
– Жалуются, что место добычи руды далеко от жилья. Приходится шагать три-четыре версты. Лошадку бы им заиметь, хотя бы одну на всех.
– Посмотри на моей конюшне, Власик, лошаденку, какую не жалко отдать.
– Слушаюсь, княже…
К весне, когда стало припекать солнце, растаял снег и вскрылись Шексна и Белое озеро, княгиня Феодора почувствовала себя получше. Глеб свез княгиню в Усть-Шехонский монастырь на богомолье. Феодора получила благословение игумена Иринарха, прослушала всю церковную службу. Глеб попросил монахов принести для больной княгини раскладное кресло.
Из Ярославля пришло сообщение, что князь Федор Ростиславич отправился по повелению хана в Орду с дружиной.
Лето прошло без особых событий. Ранней осенью вернулся из Орды белозерский купец Гаврила Горгониев. В ордынскую столицу он уехал с пушниной и медом, а вернулся с арбузами. По поручению князя Глеба Гаврила выкупил в Орде полсотни полонян. За эту услугу Глеб Василькович одарил купца правом пользоваться двумя княжескими дощаниками. Еще один дощаник имел сам купец.
Горгониев пришел к князю Глебу с докладом:
– Выполнил твое поручение, князь, хотя и с огрехами.
– Что за огрехи?
– Не доглядел я: двое из выкупленных не захотели плыть до Белоозера и по дороге сбежали. Один в Нижнем Новгороде, другой в Городце. Оба надеялись, что найдут там семьи. Так что заплатил бусурманам за пятьдесят, а довез только сорок восемь.
– Спасибо и на том, купец.
Глеб пошел знакомиться с новоприбывшими. Среди них оказалось трое опытных корабелов.
– Пусть эти останутся в городе и поступят в распоряжение Степана Горгониева, - распорядился Глеб. Степан был старшим братом Гаврилы и промышлял строительством речных судов.