Глеб Белозерский
Шрифт:
– Какая же она мне жена, коли некрещеная и невенчанная, - вздохнул Глеб.
Выход из трудной ситуации нашел Александр Ярославич.
– Разреши, Берке, я подскажу разумное решение. И молодого князя оно устроит.
– Говори, Искандер, коли это разумное решение, - милостиво кивнул хан.
– Нас сопровождает здесь русский священник. Он может окрестить Боровчину и дать ей христианское имя. А потом и обвенчать молодых. Они придут в отведенные тобой дворцовые покои уже мужем и женой. Вот и не нарушим мы ни ваши, ни наши обычаи.
– Ваш Кирилл не будет за это в обиде?
– спросил хан.
–
– Да будет так. Подойдите ко мне, молодые люди, возьмитесь за руки, - властно сказал хан.
– Примите от меня свадебные подарки.
Один из ханских приближенных подошел и встал рядом с серебряным подносом, на котором лежали подарки. Берке протянул Боровчине массивный золотой браслет, украшенный крупными алмазами. Глеб получил кинжал кавказской работы в серебряных узорчатых ножнах с массивной рукояткой в виде фигурки какого-то странного сказочного существа.
Отец Максимиан приготовил в юрте-храме купель для крещения будущей княгини белозерской. Но в последний момент спохватились, что Боровчина не имеет русской одежды. Не в прозрачных же шароварах идти с ней под венец. Глеб отправил Власия на ближайший базар, приказав ему:
– Обойди русских купцов. Достань хоть из-под земли холщовую рубаху на девицу высокого роста и женское платье, в котором не стыдно невесту под венец вести.
– Слушаюсь, княже.
Власий оказался удачлив. На ближайшем базаре торговал всякой всячиной русский купец из Рязани, Захар. Он приехал в Орду с молодой женой Пелагеей. Выслушав Власия, Пелагея предложила свое суконное платье с вышивкой на груди и на обшлагах рукавов и исподнюю рубаху из тонкого холста. Когда Власий спросил про цену, Захар замахал обеими руками:
– Полно тебе, мил человек. За благое дело грешно деньгу брать. Скажи твоему князю - подарок наш…
Отец Максимиан заставил татарку обрядиться в длинную холщовую рубаху и окрестил, дав имя Феодоры. Купель была слишком мала для взрослого человека. Священник ограничился тем, что обмакнул голову новокрещеной в медный тазик, служивший купелью, зачерпнул пригоршню воды и обрызгал все ее тело.
– Отныне ты раба Божья Феодора, - возгласил отец Максимиан.
Память святой Феодоры падала на одиннадцатый февраль, как раз в этот день и происходило крещение в юрте-храме. Крестным отцом вызвался быть сам Александр Ярославич. В юрте было холодно, несмотря на огонь очага: как только обряд закончился, Глеб накинул на плечи невесты полушубок.
На свадьбе Феодору обрядили в платье купчихи, покрыли голову белой фатой. Юрта набилась участниками свадебной церемонии. Собрались все спутники Александра Ярославича и Глеба, пришел купец Захар с женой. Про свадьбу проведал оказавшийся в ту пору в Сарай-Берке один из рязанских князей, пришел и он. С ордынской стороны были опекавшая Боровчину ее мачеха, вдова Сартака, с двумя не то служанками, не то подругами невесты и еще бессловесный ханский приближенный. Часть свидетелей свадебной церемонии оставалась на улице, так как юрта не могла всех вместить.
В тесной юрте пахло угаром от очага, свечным нагаром и людским потом. Отец Максимиан уверенно вел венчальную службу. К сожалению, не было хора, чтобы сопроводить ее торжественным песнопением. Один из стражников князя
Молодожены должны были обменяться обручальными кольцами. Феодора никак не могла понять, что от нее требуется. Тогда Глеб одел на ее палец обручальное кольцо, а другое одел на свой палец. Потом он поцеловал молодую жену, чем привел Феодору в большое замешательство.
Присутствующие подходили к молодым с поздравлениями. Мачеха что-то долго выговаривала Феодоре непонятной Глебу скороговоркой, отчего новобрачная смущалась и краснела. Александр Ярославич поздравил коротко:
– Счастья вам и всех радостей, дорогие мои. Живите в мире и согласии.
Глеб, спохватившись, подозвал к себе купца Захара и спросил его:
– Можешь, купец, устроить свадебное угощение? Сейчас, здесь.
– Дай немного времени, устрою.
– Действуй.
Через некоторое время прибыла повозка, которую тянул длинноухий ишак. В повозке стояли два больших бочонка хмельной браги, бочонок медовухи, лежали копченая рыба, вяленая баранина и другие явства. Гости не расходились в ожидании угощения. Появились еще русичи, оповещенные Захаром: купцы, гребцы с баркасов, люди рязанского князя, какие-то затрапезные оборванцы, должно быть, полоняне со строек. Александр Ярославич приказал стражникам никого не гнать.
В ожидании Захара Невский пригласил Глеба с молодой женой в свою юрту. Были приглашены священник, рязанский князь и сопровождавшие Феодору ордынки, вдова Сартака и подруги - служанки новобрачной. Унылый ордынец покинул храмовую юрту, не дождавшись конца венчания.
Александр Ярославич обратился к молодым с напутственным словом, пожелал им счастливой и чадообильной жизни. Потом долго и многословно говорил рязанский князь. Он был не в духе. Уже долгое время сидел он в Сарай-Берке в ожидании ханского приема и никак не мог дождаться. Хан не был расположен его принять: вероятно, за что-то гневался.
Гостям вынесли большую зеленую бутыль с каким-то крепким питьем, разлили по чашам.
– Заморское винцо. Еще с Новгорода, - сказал Александр Ярославич, - выпьем за здоровье молодых.
Гости выпили, похвалили вино. Только Феодора лишь пригубила - не привыкла. А вдова Сартака не отказалась и от второй чаши: вино ей понравилось.
Когда вокруг повозки с бочонками хмельного зелья и разной снедью столпился народ, Глеб вышел на двор. Поблагодарил гостей, что пришли по такому торжественному для него случаю, постоял из приличия среди гостей короткое время и удалился с Феодорой, сопровождаемый охраной.
Дворцовая комната, отведенная молодым, оказалась обширной и неуютной. Никакой мебели в русском понимании в ней не было, только мягкое ложе на полу, устланном бухарскими коврами, да разбросанные подушки вместо стульев. Перед подушками не то подносы, не то низкие столики из какого-то восточного дерева. Печи или камина в комнате не было. Их заменяли два треножника, поддерживавших медные чаши с раскаленными углями. Чаши давали совсем мало тепла.
В неуютной и прохладной комнате молодоженов ожидали кувшин кумыса, блюдо грецких орехов и еще тонкие приторно-сладкие лепешки.