Глеб Белозерский
Шрифт:
Глеб Василькович предложил княгине Феодоре отправиться на прогулку в район Карголома. Отплыли на лодке в сопровождении Каллистрата и двух гребцов из числа дружинников. Плыли, не отдаляясь далеко от берега, низменного, поросшего кустарником. Место было заселенное и освоенное. Деревушки попадались часто. Россыпь неказистых изб подступала к берегу озера. На жердяных оградах были развешаны рыбачьи сети с поплавками. Наконец показался граненый столп храма с луковицей.
От берега далеко протянулось мелководье. Лодка зацарапала килем о песчаное дно. Гребцы, скинув сапоги, выпрыгнули в воду и, придерживаясь за борта
Князь Глеб остановил проходившего по берегу белобрысого мужика, скорее всего весянина или полукровку.
– Старик Карг тебе ведом?
– Кому же он не ведом?
– отозвался мужик.
– Проведешь к нему?
– Проводил бы, да вот… обещал соседу помочь сеть зачинить.
– Ты знаешь, мужичина, кто с тобой говорит?
– прикрикнул на мужика Каллистрат.
– Это же сам князь белозерский, Глеб Василькович.
– А не врешь? По одежонке-то не скажешь, что князь.
– Человек мой правду тебе сказал, - вмешался Глеб.
– Проводишь до Карга, получишь от меня за труды.
– Да разве я отказываюсь?
Один из гребцов остался при лодке, другой вместе с Каллистратом пошел с княжеской четой. Шли лесной дорогой, уходившей на юг от побережья Белого озера. Миновали выселок и расчищенную от леса поляну, засеянную рожью. Потом дорога раздвоилась. Повернули" влево и вышли к другому выселку, состоявшему всего из трех изб, разбросанных по опушке ельника. Крайняя из изб, совсем неказистая, с односкатной кровлей, пробитой дымовым отверстием, и была обиталищем Карга. Можно было уловить признаки того, что жил здесь человек хозяйственный. Крепкий тын окружал пасеку с ульями-колодами. Под навесом - поленницы дров - все отменная береза. Перед избой чисто, земля присыпана песком.
На зов проводника вышел невысокий сутулый старичок с редкой бородкой и глубокими залысинами.
– Здравствуй, Карг, - приветствовал его князь Глеб.
– Наслышан о тебе, вот и решил самолично тебя проведать.
– Гостям завсегда рады. Хоть ты и князь, а снизошел до старика… - сказал он глухим надтреснутым голосом.
– Откуда, старик, ты узнал, что я князь?
– спросил с любопытством Глеб.
– Голос подсказал мне, что ты важная птица. Осанка-то княжеская.
«Врешь старик, - подумал князь Глеб.
– Видел когда-нибудь меня в Белоозере, вот и запомнил».
Чтобы убедиться в правильности своего предположения, спросил испытующе:
– Так вот всю жизнь и сидишь в лесной берлоге, как настоящий медведь?
– Нет, отчего же?
– возразил старик.
– Бывает, и в Белоозеро выбираюсь. Медок свой продаю. Я ведь давненько пчелами занимаюсь, пасеку держу. Не желаете полакомиться?
– Потом. Расскажи-ка лучше, дед, какому Богу ты молишься?
Пока Карг собирался с мыслями, чтобы ответить, Глеб подумал, что старый отшельник довольно чисто говорит по-русски, с едва заметным акцентом и лишь иногда вставляет в свою речь весянские слова. Это могло свидетельствовать о том, что он много общался с русичами. Князь Глеб встречал в глухих деревнях немало весян, которые почти не понимали русскую речь или изъяснялись на невообразимой
– Спрашиваешь, какому Богу молюсь? А разным приходилось молиться, - наконец заговорил Карг.
– Был помоложе - ив русскую церковь хаживал. Русскому Богу молился. Коли он защищает бедных людей, почему бы ему не помолиться. А еще молюсь всяким добрым и недобрым силам, добрым, чтоб помогли, недобрым, чтоб не навредили.
– Расскажи-ка, что это за силы, добрые и недобрые.
– Великое множество этих всяких существ крутится вокруг нас. Главный-то среди них лесовой дедушка.
– Леший что ли?
– У русичей леший, а у нас лесовой дедушка. Он главная сила в лесу.
– Ты когда-нибудь видел его в глаза? Каков он?
– Нет, не довелось видеть. Он не может людям на глаза показываться. Но я чувствовал его: дыхание, прикосновение рук, бороды. Приходил он ко мне не раз и во сне. Помолишься ему, произнесешь заклинания, лесовой принесет тебе удачную охоту, отвратит встречу с тобой хищного зверя.
– А кто еще водится на свете, кроме лесового?
– Всех и не перечислишь. В озере, в реке, в болоте живет водяной. Это тоже великая сила. Может тебе хороший улов принести, а может оставить без единой рыбешки. В каждом доме живет домовой, покровитель домашнего очага. Бывает, отнесется хозяин к домовому без почтения, взъярится домовой, накличет на хозяина беду. Может дом рухнуть, а может сгореть дотла.
– Кто еще встречается у вас?
– Есть еще полуверица. Это вроде вашей ведьмы. В бане живет хозяин бани, вроде домового.
– Как же вы поступаете, чтобы все эти силы не причинили вам вреда?
– На это есть ворожеи, колдуны, знахари, прорицатели. Они умеют задобрить злые силы, отвратить их от всяких козней.
– Как же можно задобрить нечистую силу?
– Принести ей в жертву обещанную скотинку. При прежнем батюшке это делалось так. Бычка или барана закалывали на паперти церкви. Мясо поджаривали на костре и съедали всем приходом. Самый большой и жирный кусок доставался батюшке. Считалось, что это угодно лесовому, водяному и другим силам.
– Этот обычай сохраняется?
– Новый батюшка запретил закалывать скот на паперти. Говорит, это язычество, противное православию…
От дальнейшего разговора Карг уклонился. Но все же из его отрывочных слов можно было понять, что где-то в лесу существуют следы древнего языческого капища, где и совершаются обряды жертвоприношений. Он дал неопределенный ответ на вопрос Глеба - занимается ли он лично колдовскими заговорами.
Глеб Василькович обратил внимание, что под навесом, рядом с поленницами березовых дров висели на жердях связки сухих трав. Видимо, старик занимался знахарством и врачеванием. Князь попытался расспросить старика и об этом.
– Собираешь целебные травы и врачуешь?
– спросил он, указывая на связки.
– Да так… От отца научился травами пользоваться, - неохотно ответил старик.
– И помогают твои травы от хворей?
– Кому как.
– Вот, к примеру, меня хворь прихватила, в дугу согнула, пройдет это, коли стану пить настой из твоих трав?
– Одного настоя мало. Надо еще произнести заклинания, обращенные к лесовому дедушке или к водяному, если ты рыбачишь. А какова твоя хворь, князь?
– Да нет, это я к слову…