Gnawed Noble

Бронштейн Лиза

В это время Маркус, по счастью, вернулся вместе с сенешалем.

– Вызывали, Командор? – спокойно осведомился Вэрел, кивнув ему в знак приветствия.

– Да. – Амелл с независимым видом скрестил руки на груди. – Бросьте Хоу в подземелье на неделю и поставьте Эремона и Алера его охранять.

– Слушаюсь, Командор.

Если сенешаль ничем не выдал своего удивления, то Кейру этого сделать не удалось.

– Хоу? – выдохнул он. – Натаниэль Хоу?

Тот бросил на него недружелюбный взгляд.

– Мы знакомы?

Эремон молча смотрел на него. Ну конечно.

Как он мог не узнать сына Рендона Хоу, унаследовавшего этот омерзительный отцовский нос? Как он мог проглядеть сына «Денеримского мясника», этого чудовища, заслужившего все возможные муки, которые, хочется надеяться, оно испытало перед смертью?

– Нет, - холодно ответил юноша.

– Отставить разговоры, - приказал Командор. – Орден – не место для выяснения отношений, Эремон.

– Как скажете, Командор Амелл, - не удержавшись, подколол его Кейр. Как он отметил не без злорадства, от упоминания родового имени Амелла чуть не перекосило.

– Тоже хотите оказаться по ту сторону решетки? – поинтересовался он и раздраженно пробормотал: - Вот ведь развелось в ордене наглых дворянских сынков…

Натаниэль только хмыкнул, Эремон же выразительно скрестил руки на груди, глядя на Командора. «Мне еще теперь стыдиться своего происхождения? Вот уж чего вы от меня никогда не дождетесь, наглый дворянский сынок Амелл».

– Мы можем идти, Командор? – поинтересовался Вэрел, благоразумно стараясь избежать еще одного скандала.

– Да.

– Идемте, - негромко обратился он к остальным, и все, кроме Командора и куда-то подевавшегося Сайласа, двинулись вслед за ним по коридору, затем вон из главного здания и в подземелье. По дороге к ним подбежала было Веланна, но сенешаль решительно отстранил ее:

– Натаниэль арестован, Страж Веланна.

– Арестован? – воскликнула долийка. – Что это значит? Стойте!

Маркус, кажется, попытался что-то ей объяснить на ходу, но Кейр не обращал на это внимания. Он неприязненно наблюдал за Натаниэлем Хоу и думал, что уж теперь-то в ордене Серых Стражей обнаружилось достаточно отбросов общества. «Значит, сын этого чудовища – Серый Страж. Чудесно. Лучше уж было бы соседствовать с малефикаром. Интересно, Амелл специально решил именно меня назначить надсмотрщиком над Хоу? Нет, это слишком похоже на услугу. Вряд ли он нарочно постарался бы сделать мне приятное…»

По дороге в камеру Хоу попросил только разрешить ему переодеться. Сменив потертые кожаные доспехи на простые рубашку и штаны, он без пререканий зашел в отведенную ему камеру и уселся в дальнем углу.

– Зря вы не пустили ко мне Веланну, сенешаль, - заметил узник. – У меня не долечена рука, а Веланна могла бы что-нибудь с этим сделать.

– Доложите о своем самочувствии, если оно ухудшится, и мы позовем к вам Адайю.

– Адайя сама должна отлежаться как следует. – Он вальяжно разлегся на соломе и уставился в потолок. – Не беспокойте ее без нужды.

– Хорошо.

– Сенешаль, - обратился к Вэрелу Эремон, - могу я первым отстоять смену в карауле?

Тот удивленно покосился на юношу, но все же кивнул:

– Конечно, милорд.

–

Благодарю вас.

Кейру было приятно, что сенешаль относится к нему с большим почтением, чем к Хоу – а ведь, кажется, именно их роду принадлежала эта крепость: сейчас, если подумать, Натаниэль был пленником в собственном замке…

Маркус что-то недовольно пробурчал по поводу ночной смены, но его страданиям никто не внял. Когда они с Вэрелом ушли, Эремон остался один на один с Хоу. Тот, подождав немного, соизволил наконец перевести взгляд на своего охранника:

– Ну и кто же ты такой?

– Ваш кровный враг, - без тени улыбки отозвался Кейр.

Их взгляды встретились.

========== История одной смерти ==========

Натаниэль смерил своего охранника долгим взглядом. Кейр ожидал агрессии в свой адрес или же попыток оправдаться – но не того, что Хоу только устало вздохнет и скажет:

– Дай догадаюсь: мой отец и тебе чем-то насолил.

– Можно сказать и так.

– Ну, ты в этом не одинок, - Натаниэль снова уставился в потолок, - вас таких пол-Ферелдена.

Это равнодушие было притворным, хотя притворялся Хоу довольно умело. Эремон, решив спровоцировать его на разговор, нервно усмехнулся:

– Стало быть, Рендон Хоу сгубил половину Ферелдена, а вам это кажется нормальным. Очаровательно.

Натаниэль устало прикрыл глаза.

– Видимо, много раз мне еще придется повторять эти слова, - пробормотал он и прибавил уже громче: - Я знаю, что мой отец совершил много неприглядных поступков. Я не собираюсь его оправдывать. Но он, знаешь ли, уже мертв, Феликс лично перерезал ему горло, как мне сказали. А я к преступлениям отца никакого отношения не имею.

Когда Хоу приоткрыл глаза и посмотрел на собеседника, он увидел на лице Кейра недоверчивую улыбку.

– Воистину, - Эремон постарался вложить в свой голос как можно больше презрения, - не судят детей за грехи их отцов. Если только дети не повторяют эти грехи. Вы ведь тоже допустили гибель кого-то из вашего отряда…

Хоу резко подался вперед, чуть не прислонившись лицом к решетке.

– Даже не смей заговаривать об этом, - прорычал он сквозь зубы. – А если посмеешь, я придушу тебя собственными руками, и мне плевать, что ты еще мальчишка и что меня самого за это повесят. Выслушивать нотации от сопляка я не собираюсь.

Когда он отодвинулся обратно и мерно задышал, пытаясь успокоиться, Кейр бесстрастно заявил:

– Я всего лишь хочу узнать о том, что произошло.

– Тебя поставили меня охранять – вот и стой. Молча. И думай обо мне и моем отце все, что захочешь – только заткнись.

«Интонации точь-в-точь отцовские», – брезгливо подумал Эремон, глядя на узника. Он, правда, не так часто видел Рендона Хоу не в настроении – обычно тот держал себя в руках – но тот злился и рычал точно так же, и точно так же не церемонился с другими, даже равными себе. Видеть перед собой довольно точную копию «амарантайнского мерзавца», как называла его мать, было тем еще удовольствием.