Gnawed Noble
Шрифт:
– Да что за глупости! К ней всегда все тянутся… тянулись, - тихо поправилась Веланна.
Натаниэль снова вздохнул.
– Я сказал ей то же самое. Говорил, что в ордене ее любят, что у нее есть настоящие друзья – что Адвен ее любит… Но она только покачала головой. «Гномья честь – такая штука, - сказала она, - что с ней лучше не связываться. Если бы я могла отомстить за себя, я бы отомстила – но меня никто по головке не погладит за то, что я убила Героя Ферелдена. А опять жить с позорным пятном уже нет сил. Так что… – Хоу вынужденно прервался. Говорить ему было тяжело – и если
– Да… это же бред… - Долийка всхлипнула. – Ну как… как она могла…
– Я пытался ее остановить, - заговорил Натаниэль со внезапным порывом, - честное слово, пытался. Я весь отряд поднял на ноги. Она ринулась в самое логово порождений тьмы. Я еле успел раздать всем указания и помчался за Сигрун. Я ее почти догнал. И тут твари напали на нас. Их было не меньше двух дюжин, и они, в отличие от нас, не были заспанными и ошарашенными. Адайю полоснули мечом прямо по животу: если бы она не подлечилась, то, наверное, я бы в этом бою двоих потерял… Мы с Денненом отвлекали тварей на себя, как могли, и нас тоже ранили. Я потом долго руку долечивал – и, как видишь, еще шрам остался…
– А Сигрун? – взволнованно прервала его Веланна. – Что с ней было?
– Она ринулась прямо в гущу схватки. Нарочно. Мы пытались ее вытащить, но…
Эльфийка громко всхлипнула.
– Ну почему? – прорыдала она. – Ну почему именно она… из всех…
Хоу помолчал. Было слышно только его тяжелые вздохи и плач Веланны.
– Мы отбились, - тихо проговорил Натаниэль. – Мы все-таки отбились. Сразу накачали бальзамами Адайю, я оставил ее под охраной Деннена и пошел за Сигрун… – Паузы в его речи становились все чаще и длиннее. – Она лежала лицом в землю, с пробитой шеей и ранами на спине. Доспехи были тоже пробиты. И на них были вмятины – как будто порождения тьмы прошлись по ее трупу…
Всхлипывания долийки стали еще громче и истеричнее.
– Я не мог ее так оставить, - продолжал Хоу. – Мы нашли в этом тейге пустой саркофаг и положили ее туда. Я только снял с нее пояс – оба ее топора и доспехи оставил при ней. Не знаю, так ли хоронят по обычаям гномов, но никто из нас эти обычаи не знал. Никто не знал даже, какими словами надо провожать душу гнома в Камень, поэтому мы прочли церковную молитву и только пожелали от себя, чтобы душа Сигрун вернулась в Камень. Я знаю, - словно извиняясь, добавил он, - наверняка мы нарушили гномьи обычаи, но, по крайней мере, мы устроили Сигрун хорошие похороны. Ее собственные*.
– Ну… почему… именно она… должна была умереть?! – Слышать плачущую навзрыд Веланну было настолько же непривычно, как видеть, к примеру, гнома-андрастианина. – Она ведь… такой хорошей была…
Раздался звук удара о металлические прутья. Чуть обернувшись, Кейр увидел, что долийка приложилась головой о решетку, а Натаниэль, кое-как протянув руку сквозь прутья, поглаживает ее по дрожащему плечу. Эремон не посмел вмешаться.
– Эльгарнан, да за что ей все это… - проговорила Веланна сквозь слезы.
– Не знаю. Но она этого не заслужила.
Снова всхлипнув, уже тише, эльфийка спросила:
– А… а зачем ты взял ее пояс?
–
– И… и что он?
Хоу вздохнул.
– Он часа два ревел у меня на груди. Похоже, он ее и правда любил.
– Ничего… себе…
– Я оставил пояс ему, - неуверенно добавил Натаниэль. – Мне показалось, что так будет правильно.
– Да… у нас тоже был такой обычай… когда в нашем клане погиб охотник, его жене принесли его медальон из рога галлы, в память о нем…
Веланна снова зарыдала, протягивая руку сквозь решетку и пытаясь обнять узника. Это тоже было недопустимо, но Эремон уже не обращал внимания на такие мелочи. Он был потрясен услышанным. Выходит, в смерти Сигрун был виноват не только Хоу, но и Амелл? Он, как выходило из рассказа, перед отправкой экспедиции сделал что-то такое, от чего у всех волосы встали дыбом – и именно это сподвигло одну из Серых Стражей на самоубийство?.. Судя по всему, Натаниэль и Веланна были очень близкими друзьями, и вряд ли он стал бы ей врать, даже в присутствии чужого человека. Но если эта история была правдой… то Командор Серых Стражей – еще более бездушное и черствое существо, чем казалось Эремону прежде.
– Скажи, - спросила Веланна, шмыгая носом, - этот ублюдок Амелл хотя бы сожалеет о том, что произошло по его вине?
– Не знаю. Но я ему признался в том, что выложил Адвену известие о смерти Сигрун. За это и получил.
– Как же я хочу взять и проломить этому шему башку, или изжарить его на медленном огне, или…
– Надеюсь, - вздохнул Натаниэль, - он сейчас тоже бьется головой о стену и раскаивается в содеянном. Потому что иначе наш Командор безвозвратно потерян. Хоть бы Адвен вернулся, в самом деле.
– И то верно, - согласилась эльфийка. – Хотя… если бы он никуда не уезжал, может, ничего этого и не произошло бы. При нем Амелл еще держал себя в руках.
– Да, я тоже думал об этом. Но у меня такое чувство, что Адвен хоть и обвинил меня и Феликса во всем поначалу, считает, что и он тоже виноват. Он и сам понимает, что очень уж надолго задержался. Я постарался ему намекнуть на то, что пора бы уже вернуться.
– А он что?
– Не знаю, - голос Хоу дрогнул. – Будь я проклят, если знаю. У него, похоже, крыша поехала на киркволльских махинациях, иначе он бы не торчал там так долго. Страшно это говорить – но, я надеюсь, хоть смерть Сигрун его образумит. Если бы он был здесь…
– Тоже мне, Герои Ферелдена, - сердито шмыгнула носом Веланна. – Два мудака, один не лучше другого… Им что-то в голову стукнет, а потом Стражи гибнут…
– Ну тихо, тихо, - Натаниэль наконец начал ее успокаивать. – Не плачь. Лучше от этого все равно не станет.
И совсем другим, почти издевательским тоном поинтересовался:
– Ну как, Эремон? Удовлетворил я твое любопытство?
– В полной мере, - с трудом разлепил губы Кейр.
Долийка сердито обернулась к нему.
– Если ты кому-то что-то расскажешь…