Гнев короля демонов
Шрифт:
Джекоб терялся в догадках, почему некоторые люди так беспокоятся о своих детях, но так и не понял.
Топот копыт под окном заставил Джекоба сосредоточиться. Он продумал, что будет говорить. В коридоре послышались шаги, и двери с шумом распахнулись.
В кабинет вошли два странно одетых воина, один с мечом и щитом, второй с луком. Волосы у них были обильно смазаны жиром, а подбородки украшали длинные полукруглые бороды. На щеках у них были шрамы, как показалось Джекобу — ритуальные, а не заработанные в бою.
Джекоб поднял обе руки вверх, показывая, что он безоружен, а в левом кулаке
— Приветствую вас, — медленно произнес Джекоб. — Я хотел бы поговорить с вашим командиром. У меня есть послание от Императора Великого Кеша.
Воины переглянулись. Лучник что-то спросил у своего товарища на языке, который не был похож ни на один известный Джекобу язык, а тот, что был с мечом, кивнул. Стрелок поднял свое оружие и выпустил стрелу, пригвоздив Джекоба к спинке его кресла.
Прежде чем свет окончательно померк в глазах Джекоба, он увидел, как два человека достают из-за пояса ножи.
Тем же утром капитан одного из многих наемных отрядов Изумрудной Королевы подъехал к имению Эстербруков с командой в двадцать человек. Они разделились, и пока десять солдат окружали усадьбу, восемь других вошли внутрь, оставив двоих присматривать за лошадьми. Все как один умирали от голода, и ничего, кроме пищи, их пока не интересовало.
Через некоторое время один из воинов вышел из дома с выражением глубокого отвращения на лице.
— В чем дело? — спросил капитан.
— Да эти проклятые джиканджийские каннибалы. Они там кого-то едят.
Капитан покачал головой.
— Я сейчас испытываю большой соблазн к ним присоединиться. — Он поглядел по сторонам. — Где Канхтук? Он говорит на их варварском наречии. Пусть прикажет им спуститься к дороге и поискать какой-нибудь нормальной еды для всех.
Вернулись остальные, и один из наемников сказал:
— Мы нашли кое-какую живность: цыплят, собаку и несколько лошадей!
Другой всадник крикнул:
— В поле пасется скотина, капитан!
Капитан с радостным смехом слез с коня.
— Лошади нам пригодятся. Режьте цыплят. Подожгите дом.
Солдаты поспешили исполнить приказание. Капитан знал, что говядину придется отправить интенданту Королевы, но сначала он и его люди поедят курятинки. При мысли о горячем цыпленке у него свело живот. Он никогда в жизни не был так голоден.
Когда его люди начали забивать цыплят, капитан крикнул:
— И собаку тоже зарежьте!
Какое счастье, что они нашли продовольствие. Как в стране, казавшейся такой изобильной, могло быть настолько полное отсутствие какой бы то ни было еды, оставалось для него загадкой. Они находили золото и драгоценные камни, прекрасные ткани и веши редкой красоты, словом, все, что обычно скрывают, и никакой еды. Всю жизнь беженцы уносили с собой золото и драгоценности, но они никогда не забирали зерно, муку, овощи и домашнюю птицу. Даже дичи в лесах было мало, будто ее специально отогнали подальше. Казалось, враги отступали, забирая с собой все съедобное. Это же бессмыслица.
Капитан наемников сел, взяв у одного из солдат найденную в доме бутылку вина.
Вытирая губы тыльной стороной ладони, он подумал, что еще на несколько дней можно будет забыть о голоде. В отдалении с коротким визгом умолкла собака и послышался пронзительный писк цыплят.
ГЛАВА 18. ЗАДЕРЖКА
Раздался грохот.
— Ты что, собираешься взорвать весь город, Джимми? — спросил Лайл.
Джеймс обвел взглядом всех, собравшихся в темноте склада, и спокойно сказал:
— Возможно.
Он посмотрел на брата при тусклом свете единственного фонаря. В течение двух дней его солдаты делали вылазки в коллекторы, собирая сведения, отмечая продвижение боев наверху и координируя оборону города. Джеймс знал, что магия демона скорее всего приведет к скорому вторжению захватчиков в Крондор. И вместо того чтобы всю защиту сосредоточить у стен города, не оставив никого внутри, он пожертвовал жизнями сотен солдат, чтобы враг, ворвавшись в Крондор после продолжительных боев, обнаружил, что сражение только началось. В перерывах между управлением обороной из своего подземного штаба и краткими моментами сна или приема пищи он получил возможность получше узнать брата. С грустью думал он о том, что, дожив почти до семидесяти лет, провел со своим братом всего несколько часов. Он знал, что Лайл — убийца, профессиональный вор, контрабандист и сводник, повинный в стольких преступлениях, сколько мух слетается на навозную кучу, но в Лайле он видел самого себя, каким он стал бы, не сведи его случай много лет назад с принцем Арутой. Он рассказал Лайлу о той встрече, когда он увидел принца на улице, спасаясь от тайной полиции Джоко Рэдбурна, и о том, как позже он спас Аруте жизнь. Это событие привело к тому, что Джимми-Рука, юный воришка, стал сквайром Джеймсом, а впоследствии, спустя почти пятьдесят лет, Джеймсом, герцогом Крондорским.
Джеймс вздохнул.
— Если б я знал, что тебе можно доверять, я бы за эти годы уже не раз воспользовался твоей помощью.
Лайл рассмеялся:
— Джимми, за то короткое время, что я тебя знаю — сколько? три визита за сорок лет? — я полюбил тебя как брата, коим ты и являешься, но говорить о доверии? Ты шутишь.
Джеймс тоже рассмеялся.
— Я уж вижу. Будь у тебя возможность, ты бы повесил меня за измену и сам стал герцогом Крондорским.
— Это вряд ли. У меня никогда не было таких устремлений.
Послышался новый удар, и один из гвардейцев сказал:
— Это, должно быть, заброшенный склад в районе мельницы, ниже по реке. У нас там было две сотни бочек.
Еще до начала осады люди Джеймса прошли по всему городу, оставляя на стратегически важных участках бочонки с квегийским огненным маслом.
— Видели бы вы защиту Арменгара, — сказал Джеймс гвардейцу. — Этот город был мечтой защитника и кошмаром завоевателя. — Он сделал волнообразное движение рукой, как будто по траве ползет змея. — Не было ни одной улицы, длиннее полета стрелы, без изгиба. У всех домов нет окон на уровне улицы, везде тяжелые дубовые двери, которые запираются только изнутри, и все крыши плоские.