Год черной собаки
Шрифт:
Негр кивнул и сошел вниз.
– Та-ак, - повторил Грег и достал из ящика стола пистолет. Повертел в руках и, подумав, положил обратно. Затем вынул зажигалку "ронсон" - прибор РУ, - спрятал в карман и выскочил из комнаты. Спустившись в холл, юркнул через черный ход на теневую сторону дома. У угла опустился на землю и осторожно выглянул.
Незнакомец все так же возился с автомобилем. Видно, на самом деле что-то не ладилось с двигателем.
Грег навел на рыжего прибор и нажал кнопку "усыпление". Мужчина покачнулся и осел на дорогу, ноги скользнули под кузов.
Выскочить и перебежать
Прячась за изгородью, Грег помчался задворками вперед, к городку. Отбежав на полмили, перепрыгнул через кювет и беспечной походкой направился по дороге, время от времени оглядываясь назад, как это делают те, кто ловит попутную машину.
Движения на шоссе почти не было. Протарахтел грузовик с какими-то тюками. Ленивые мулы еле волокли повозки с корзинами. На трехколесном мотороллере проскочил рассыльный с пакетами.
Наконец сзади послышался шум мотора. Показался "рено". Грег поднял руку. Автомобиль, обдав его гарью, проехал мимо. За стеклом мелькнула сосредоточенная физиономия рыжего. На то, что не подберут, Фрэнк не рассчитывал.
"Черт бы его побрал", - выругался Грег и, размахивая руками, бросился вдогонку.
Автомобиль шел небыстро, видно, в моторе что-то барахлило. Грег же бежал исключительно легко. Сам удивляясь, что совсем не чувствует усталости. "Очевидно, процедуры повлияли и на это", - подумал он.
"Рено" чихнул и остановился.
– Стойте!
– закричал Грег, хотя видел, что машина стоит.
– Стойте! Вы не в городок?
– Он сунулся к дверце.
– Да, - буркнул рыжий.
– Я тут недалеко был. Знаете белый домик? Там экспедиция.
– А-а!
– обрадовался водитель.
– Подвезу, подвезу, вот только мотор, провались он, перебои дает. Сейчас взгляну, и тронемся. Садитесь, я разом.
– Он открыл крышку капота.
Грег уселся на переднее сиденье.
– Все.
– Незнакомец сел за руль.
– Контакт прерывается. Так вы, значит, оттуда?
– Он дернул головой назад.
– Чего же там делали?
– Журналист я, прилетел к профессору Эдвину от газеты - это известный археолог. А его унесло в Сирию, вот и остался несолоно хлебавши.
– Мне тоже не повезло. Я коммивояжер, хотел им всучить кое-что, да просчитался. Зашел, а мне какой-то черномазый говорит: обитатели смылись, ищи-свищи. И, - он оторвал руки от руля и развел, словно в недоумении, остался на бобах. Вы долго у них жили?
– Какое там. Переночевал и решил вернуться. Не в Дамаск же лететь. Обещали подбросить до аэропорта, да их "лендровер" сломался. Подумал подвезет кто-нибудь по доброте душевной. Вас встретил - повезло.
– Грег закрутил головой, озираясь.
Пустыня сменилась зеленью
– Заскочим, опрокинем по рюмашке?
– Брукс дернул подбородком. Справа наплывала небольшая гостиница. Слева от входа висел яркий щит: араб в феске держал в одной руке шампур с насаженным на него цыпленком, в другой кувшин.
– Времени мало, - не особенно настойчиво ответил Грег.
– Билет оформить, вещички собрать, мелочи разные утрясти, то да се.
– Ладно. Подумаешь, дела. Подождут.
– Он вильнул к тротуару и притормозил.
– Пятнадцать минут погоды не сделают. Денег нет? самоуверенно надул щеки.
– Я угощаю.
– Ну разве ненадолго, - будто нехотя согласился Фрэнк и открыл дверцу.
– Мне тут подождать?
– Валяй на второй этаж. Там прохладнее. Я мигом, лишь авто припаркую.
Грег направился к гостинице и шагнул в распахнутую дверь. Пахнуло кябабом - жаренным на решетке мясом, распаренным рисом и подгорелым оливковым маслом. Он миновал клевавшего носом старика египтянина в белом бурнусе, вероятно, портье, и по стонущей, покачивающейся под ногами лестнице поднялся наверх. В полукруглой нише, отделенной от лоджии парусиновой бело-зеленой полосатой портьерой, стояло несколько пластиковых столиков и тонконогих, словно игрушечных, стульев. Меж ними из треснутых бочонков топорщились колючими и жесткими листьями мохнатоствольные пальмы. По стенам вились ползучие растения с красными пряно пахнущими цветами. Легкий ветерок парусом надувал маркизу, приятно холодил разгоряченное тело и лицо. Еле слышно шелестели листья, хлопала по металлическому каркасу портьера, и откуда-то снизу едва доносилась восточная музыка. Из-за папирусной занавески, сбоку, выскочил молодой араб в белой куртке и чалме. Выпучил черные глаза, вопросительно уставился на Грега.
– Две пепси.
– Грег опустился на заходивший под ним ходуном стульчик.
– Чего там пепси!
– Над перилами лестницы возникла рыжая голова Самюэля.
– Тащи коньяк! И кока-колы со льдом. Да живее, пучеглазая бестия!
– Он, отдуваясь, уселся возле Грега и хитровато взглянул на него.
– Пить так пить, сказал котенок, когда несли его топить. Бутылку осилим?
– Не многовато? Я почти непьющий.
– Знаю я вас, писак. Болтаете, хватит, а потом не оттащить, пока на дармовщинку все не вылакаете. Ты же журналист, правда?
Грег даже не заметил, когда они перешли на "ты".
– А ты как думал?
– Ну вот видишь.
– Самюэль потянулся к его голове, словно собираясь погладить по волосам. В ладони блеснул продолговатый предмет.
"Аппарат К", - мелькнуло в сознании Грега, но отдернуться он не успел. Тотчас его встряхнуло, и, теряя сознание, он повалился грудью на стол.
– Знаю я вас, - повторил Самюэль, спрятал прибор и повернулся к неуспевшему уйти слуге.
– Чего вылупился? Тащи в номер, крючконосый. Да шевелись проворнее...