Год дракона
Шрифт:
При этом я стал видеть то, чего не видел раньше или не мог видеть в силу своей человеческой сущности. Например, тварей. Когда Вовка вынимал их из людей, я поражался, какими разными создала их природа. У каждого паразита был свой способ поедать человеческие души. Одни вгрызались в тонкую материю, подобно гусеницам, и объедали все вокруг себя; другие двигались, как змейка в компьютерной игре, выедая тоннели и вырастая в длину; третьи сжимали душу в кольцо, поглощая выделяющуюся энергию; четвертые прорастали в нее разветвленной сетью корней, вытягивая живительные соки; пятые подобно коросте покрывали
Кроме того, я стал чувствовать этих маленьких монстров. Я не был уверен, что у Вовки происходит так же – все-таки он более опытный охотник, – но зато я был совершенно точно уверен, что этим особым чутьем я обязан тому, что пробуждалось во мне. Я ощущал, что от людей, в которых живет тварь, исходит едва уловимый запах, напоминающий запах нагретого утюга. Чтобы проверить свою теорию, я спрашивал у брата, есть ли в человеке, от которого такой запах исходил, тварь, и Вовка всегда отвечал утвердительно, рассказывал, какая именно и где засела.
Кроме тварей, я еще научился видеть лиг. Внешне они ничем не отличались от людей, но я замечал свечение, исходившее от них – едва заметный матово-белый свет, какой бывает, когда белая одежда отражает солнце. Брат старался избегать встречи с лигами, хотя они и не проявляли к нему никакого интереса.
После унылой жизни в детдоме я погрузился в мир захватывающий и ошеломительный, и за одно это я должен был быть благодарен Вовке. Собственно, я и был благодарен. И мне даже было несколько неловко от того недоверия, которое я испытывал к нему в первые недели.
***
В середине апреля, когда я вернулся из тренажерного зала, Вовка сказал, что послезавтра мы едем к Шу. После знакомства с Горынычем я почему-то побаивался остальных героев дневника брата, но своего страха не показывал. Я не знал, как Шу намерен избавлять меня от головных болей, но что-то мне подсказывало, что это будет процедура, далекая от массажа ступней.
А еще меня удивило, что Вовка стал собираться в дорогу основательно: сложил в сумку все оружие, дневник, выгреб из шкатулки золото, велел мне забрать с собой подаренную Горынычем книгу и все документы, перекрыл на кухне газ, на два раза проверил, все ли окна закрыты.
– Вернемся не скоро, – пояснил он, прочитав вопрос в моем взгляде.
– А где Шу живет?
– В Москве.
– И долго мы там пробудем?
– Если все пройдет ровно, неделю. Если будут загвоздки, то придется задержаться.
Я не стал спорить. Если брат считает, что к отъезду на две недели надо так основательно готовиться, значит так тому и быть.
========== Шу ==========
Москва меня поразила своими размерами, высотой домов и загруженностью дорог. К ней мы подъехали в восьмом часу утра, и наша скорость резко упала: на Каширском шоссе образовалась «тянучка», и все пять полос еле ползли в сторону столицы. После суток, которые мы промчались под двести километров, мне казалось, что мы стоим на месте.
– Почему такой затор? Что-то случилось? – спросил я.
– Рабочий день тут случился, – выдохнул брат. – По утрам и вечерам на всех шоссе так. Зря мы остановились в Николаевском. Надо было ехать дальше.
Медленно продвигаясь в толпе других машин, мы кое-как добрались
– Будет чем поживиться, – подмигнул мне брат.
Я едва справился с эмоциями, когда вошел в холл отеля: бордовое ковровое покрытие, огромные хрустальные люстры, портье в униформах, плазменные телевизоры, кожаные диваны. Я отродясь не видел такой красоты, я вертел головой и, по-моему, даже раскрыл рот. Приятная девушка на рецепции улыбнулась нам, как родным. Думаю, она сразу высмотрела в нас провинциалов, которые решили шикануть раз в жизни.
– Если можно, дайте нам номер на последнем этаже, – попросил брат.
– Сожалею, но этот этаж выкуплен для участников конференции, – извинилась девушка. – Могу предложить восемнадцатый.
– Хорошо, – улыбнулся в ответ Вовка. Я заметил, что он понравился девушке, потому что она несколько смущенно опустила глаза в компьютер, чтобы занести в него наши паспортные данные.
На свой этаж мы поднимались в лифте с прозрачными стенками, который курсировал вверх-вниз по шахте, находящейся на внешней стороне здания. Я, как ребенок, прильнул к стеклу, обозревая окрестности. Я думал, что сильнее удивиться уже не смогу, но войдя в номер, я потерял дар речи.
– Сколько ты заплатил за это? – выдохнул я, разглядывая высокие кровати с золотистыми покрывалами.
– Это не шикарный отель. Средний, – отмахнулся Вовка. – Я третий раз тут останавливаюсь, потому что хорошо знаю окрестности и могу спокойно охотиться.
Приняв душ, мы спустились позавтракать, а потом отправились в ближайший торговый комплекс покупать себе одежду.
– Не будем выглядеть лохами перед Шу, – пояснил Вовка. – К тому же после Москвы нам предстоит совершить еще одну поездку, в которой мы должны иметь презентабельный вид.
– Куда поедем? – поинтересовался я, разглядывая джинсы на витрине отдела.
– За Максиком.
Я чуть не поперхнулся.
– Уже?
– Больше тянуть нельзя: и без того много времени потеряли, – Вовка снял с вешалки джемпер, приложил его ко мне, отрицательно покачал головой и вернул на место. – Перед Максиком мы должны предстать во всей красе, чтобы он захотел с нами поехать.
– А родители? Они согласятся, чтобы мы забрали его?
– У меня есть план на их счет, – Вовка приложил ко мне другой джемпер. – Не думай пока об этом.
Мы убили на шопинг почти три часа. Я кошмарно устал, но мои обновки меня радовали: две пары джинсов, бежевая рубашка, несколько толстовок с модными узорами и новая кожанка, вся в заклепках, с тысячей карманов и приятная на ощупь. Себе Вовка купил свитер с кожаной вставкой на правом плече. Она шла до локтя, и поэтому казалось, что у него накинут плащ, как у рыцаря. Его короткое черное пальто с воротником-стоечкой мне тоже очень понравилось. А еще он купил себе умопомрачительный костюм – темно-синий, почти черный. И брюки, и пиджак сидели на Вовке как влитые, и в этом облике брат выглядел потрясающе. Я глаз не мог оторвать, когда мы, придя в номер, снова стали мерить наши покупки.