Год охотника
Шрифт:
– Она - его невестка, - встрял егерь.
– А я знаю твой адрес. Я, это... найти помог. Я щаже ухожу. Ленка убьёт, если задержусь!.. Мне ещё, это... хлеба подкупить...
Франц отвёл глаза, сделал шаг назад, пригласил даму войти, оставил её на Фомку и Егора Сергеевича, понадеявшись на их гостеприимство. Сам исчез надеть брюки.
– Как прикажете вас звать-величать?
– спросил из-за двери ванной Франц.
– Анастасия, - назвалась гостья, заглянув в зеркало.
Зеркало, подтвердило: очень!.. Всё в ней - очень: рост,
Хозяин провёл даму в гостиную. Ей было достаточно одним взглядом оценить холодильный шкаф, чтобы уже не замечать потёртой мебели.
– Неплохо у вас, - заметила дама в чёрном после того, как Франц щёлкнул кнопкой вентилятора, и подставила лицо под ветер.
– Если вы неважно себя чувствуете, я же на машине, подвезу.
– Не стоит беспокоиться, - возразил Игорь Максимильянович, - я в полном порядке...
Дама в чёрном восприняла ответ, как отказ.
– Это не займёт много времени, - уговаривала она, - посидите там немного...
– Пока все не забудут, зачем пришли?
– усмехнулся Франц.
Дама в чёрном удивлённо изогнула брови.
Бурханкин по-стариковски шепнул ей в ухо.
– Именно так и бывает. Вы, верно, в силу своего молодого возраста не знаете, что такое поминки!..
Глаза дамы в чёрном потемнели, как намокший асфальт.
Франц решил дать ей время успокоиться.
– Егор Сергеевич, пойдём на кухню, чай...
Дама в чёрном достала из сумочки зеркало:
– Нет-нет, я на минутку...
Пока она приводила себя в порядок, Франц узнал от егеря, что никто не видел, как Шура Степнова вернулась домой...
– Когда вы в последний раз виделись со свекровью?
– спросил Франц у дамы в черном.
– Дня за два до того, как Виктор Зуевич начал её разыскивать. В последнее время мы сблизились. Она стала чаще бывать в городе.
– Не заметили вы тогда в ней чего-нибудь странного, необычного?
Дама в чёрном подняла тонко нарисованные брови, задумалась.
– Да-а... Пожалуй... Пожалуй, она вначале была какой-то... Она мне показалась какой-то более далёкой, чем всегда...
Франц даже привстал:
– А потом?..
– Потом вдруг стала убеждать меня не забывать Виктора Зуевича. Будто знала!
– Скажите, вы с мужем дарили когда-нибудь его родителям будильник с музыкой?
По удивлённому взгляду дамы в чёрном - ясно было, что нет.
– Можете нам ещё что-нибудь рассказать о свекрови?..
Фомка прилёг, нетерпеливо тряхнул обоими ушами.
– Это слишком долго. Если хотите, в другой раз...
– Дама в чёрном озабоченно нахмурилась: - Но когда же? Мы ведь потом сразу уедем... Давайте по дороге?.. И Виктор Зуевич должен что-то сказать вам перед отъездом. Она требовательно посмотрела на охотника, потом на Бурханкина.
Франц тоже взглянул на Егора Сергеевича, будто он был решающим звеном в цепи.
– Ну, что скажешь, Вилли?..
Бурханкин съёжил все бугорки на лице.
Помыслил: "Кто
Словно распознав мысли егеря, Игорь Максимильянович вскочил:
– Едем обязательно! Я вас покину на пару минут.
Пёс, как обычно, бурно обрадовался, бросился за поводком, но Франц его разочаровал:
– Фомушка, успокойся, остаёшься дома - за хозяина! Пойдём, я объясню, как ты должен себя вести...
Он ушёл в кабинет, захватив из шкафа в прихожей черную рубашку с короткими рукавами.
Глава пятая
Лакомый кусок
Поминальный стол был накрыт на воздухе под тентом.
Повариха из ресторана "Охотный" - Евдокия Михайловна, уютная, как русская изба, успела наготовить традиционных блюд и загрузить служебный "газик" капитана Хорошенького.
Одновременно со Степновым выписался из больницы и Тарас Григорьевич, к которому с лёгкой руки Франца уже приклеилось прозванье "Циклоп". Он - то здесь, то там - часто подрабатывал завхозом. Поэтому быстренько распорядился и - женщины притащили из сарая заляпанный краской строительный "козёл", придвинули его к пластмассовому столу под вишней, накрыли белой скатертью. Вместо сидений на чурбаки положили пару длинных досок.
По тарелкам Франц определил, что, несмотря на будни, народу пришло девятнадцать человек, но большинство - уже разошлись. Деловитые пчёлы тактично проводили ревизию кутьи с изюмом, блинов с мёдом, компота... Где-то в сторонке хлопотала Евдокия Михайловна.
Из оставшихся гостей фермера Степнова отвлекали от дум Селена, механизатор Михеич, чубастый капитан Хорошенький с такой же хорошенькой супругой Лялей, медсестра Тимофеевна, вездесущий Циклоп, ещё два одиноких мужика, - пожалуй, и всё.
Тётка и какая-то дальняя родня (крёстная Александры) - прислали телеграммы.
Их отсутствие все поняли, даже посочувствовали, что не могут приехать. (Дорога нынче в копеечку обойдётся: племянницу похоронишь, а потом - с голодухи впору вслед за ней! Да ведь и хозяйство не бросишь, у кого оно есть...)
Зато народ возмутило, что сын не появился на похоронах. Разве это любовь к матери? Какая чёрствость! Не дал полюбоваться на его горе! Не удовлетворил любопытство: всех же, естественно, интересовало, на кого из родителей сын больше похож, чем занимается...
Подошли Франц, Бурханкин и дама в чёрном.
Появления новых гостей поначалу никто не заметил. Обратили на них внимание лишь после того, как молчаливый хозяин посадил возле себя невестку, указал места охотнику и егерю. Они послушно сели напротив. Повариха тут же передала им закуску. Франц улыбнулся Евдокии Михайловне, но только глазами.