ГОГОЛЬ-МОГОЛЬ
Шрифт:
Нельзя сказать, что особенно лукавил. Ему в самом деле хотелось почувствовать себя моложе. Пусть и в толпе на площади, но все же сорокапятилетним.
Хорошо быть известным художником в расцвете сил. Когда случится непредвиденное, то не растеряешься, а отмахнешься. Как бы отбросишь от себя несчастье быстрым шлепком.
Взглянешь на фигурку, которая чуть не свешивается с балкона, а в голову придет что-то легкомысленное.
Казалось бы, надо думать о неизбежных испытаниях, а он вообразил, как оратор миновал будуар нашей первой красавицы.
Кстати, не забыли изобретателя бипланов? В конце концов ему повезло. Случилось в его жизни и большое поле, и подброшенные в воздух шляпки и котелки.
Через пару минут биплан упал на землю. Так вот это и была удача. Сколько людей разбилось в подобных авариях, а он отделался царапинами.
И сейчас стараешься смотреть проще, но не всегда получается. Уж очень несправедливые бывают ситуации.
Едва привыкнешь к большим гонорарам, как государство уже одергивает руку. И совсем не потому, что провинился, а просто так.
Неприятная эта мысль: неужели я опять свободный художник? В какой уже раз - фрукты на подносе, туман над рекой! Поневоле начнешь искать контактов, прямо или косвенно предлагать услуги.
Без дела Альфред Рудольфович не сидит, работает впрок. Рассчитывает на то, что когда о нем вспомнят, он все это предъявит.
Еще пишет в разные инстанции. Обычно начнет благодарностями, а потом резко сворачивает на жалобы.
«Свидетельствуя Вам мою почтительнейшую признательность, обращаюсь к Вам с просьбой: … нет ли какой-нибудь работы для меня. Я совершенно без дела сижу».
Первая строка - чересчур длинная, а вторая - слишком короткая. Кажется, мы наблюдаем за переменой позы. Сначала сильно пригнулся, а затем неловко распрямился.
Это такое судорожное движение, вроде тех, что у персонажей Гоголя подмечал Андрей Белый.
Станешь от такой жизни дерганым! Насколько он человек спокойный, а срывался не раз. Так недавно начал что-то втолковывать, а потом огрызнулся: «… денег достать не могу».
Писание портрета - не только диалог с натурой, но, в первую очередь, переговоры с заказчиком.
А какие решительные жесты во время переговоров? Чего-то добиться можно лишь мягкостью и уступчивостью.
Зато на занятиях Альфред Рудольфович едва не бросается карандашами. Бывает, впрочем, просто прищелкнет, и ученик станет как шелковый.
Или услышит из-за дверей громкий смех, и быстро войдет. Предстанет перед студийцами, а они испуганно замолчат.
Правда, особой робости Эберлинг тоже не поощряет и от работы ждет самостоятельности. Пусть голос тихий, едва прорезывающийся, но все же лучше, чем никакой.
Порой следует долго талдычить, а иногда и вообще говорить не надо. Взглянешь
Продемонстрируешь, что дьявол в деталях. Несколько уточнений - и все сразу встало на свои места.
Студиец ахнет, посмотрит восторженно, а Эберлинг уже направляется к другой работе. Еще краем глаза видит, где необходимо его участие.
Поэтому его воспитанники так ждут занятий. Точно знают, что сегодня вновь случится что-то неожиданное.
Еще им нравится его щепетильность и аккуратность. Целыми днями с красками, а на брюках и куртке ни пятнышка.
Словом, этот человек держит дистанцию. А в отношениях со студийцами тем более. Даже к одинадцати-двенадцатилетним обращается «на Вы».
Не только ученики благодарны мастеру, но и ему без них никак. И совсем не из-за того, что студия его подкармливает, а потому, что ощущение своей необходимости тоже чего-то стоит.
Кстати, о его скромных заработках. Случались, конечно, гонорары в конвертах, но отнюдь не всегда. Когда Альфред Рудольфович видит, что ученик способный, а платить нечем, непременно его от этих тягот освободит.
Еще и сам подкинет. Уйдет студиец из мастерской, и обнаружит в кармане купюру. Мысленно поблагодарит учителя, а дальше шествует как совершенно свободный человек.
Так что интерес взаимный. Правда, Эберлинг многого не понимает. Подчас просто диву дается.
Да и как тут не удивиться! Почему все студийцы готовы стать модными художниками? А студийкам непременно надо выйти замуж за человека с именем?
Не хотят молодые видеть, что это небезопасно. Вне зависимости от того обвенчался ты со славой или с ее конкретным представителем.
Революция в этом смысле ничего не изменила. Желают лавров - и все. И мужей представляют по аналогии с учителем. Лысина супругу, конечно, ни к чему, а так сходство полное.
Прежде Эберлинг проводит до дверей княгиню Голицыну-младшую или дочь русского посланника в Швеции Бютцова, а вернувшись, обнаруживает конверт.
Как говорится, вам письмо. На ощупь чувствуешь размер послания. На эту сумму особенно не разживешься, но в хозяйстве будет не лишним.
Теперь в конверты стало нечего вкладывать. Только объяснения в любви. Потому-то все так расписались. Однажды он получил обращение от целого курса Художественно-промышленного техникума.
Что, казалось бы, вразумительного могут сказать все сразу, но в данном случае испытываешь доверие и даже представляешь студентов за сочинением письма.
Как они хотели высказаться. Чуть не кричали друг на друга, когда хотели что-то уточнить.
Сразу видно - симпатичные ребята. И, безусловно, талантливые. Это - Татьяна Бруни, а это - Алиса Порет. Кто-то так размахнулся, что букв не разобрать, а они четко вывели свои фамилии.