Голландка
Шрифт:
– Извини.
– Лана шмыгнула носом, положила голову ему на грудь и затихла. Только когда он через пару минут пошевелился, сонно пробормотала: - Ты можешь сегодня к себе не уходить?
– Конечно.
– успокаивающе пробормотал Даниил, не прекращая поглаживать ее волосы, и она наконец перестала хлюпать и икать, а потом и тихо засопела, провалившись в глубокий сон.
Глава 16
Новости Даниил предпочитал не смотреть. Раньше, в Москве, он поневоле иногда
Поэтому вести о сверхмощном дуэте циклона и антициклона, вызвавшего в Европе аномальную погоду от жары в двадцать пять градусов в Испании до метели и гололеда в Польше, прошли мимо него.
В институте студенты начали делать ставки, какая именно версия событий достанется Голландии с лидирующим летом в феврале, потому что ну какая метель? Только если помечтать. Даниил тогда посмеялся и забыл об этой ерунде.
Когда утром, глянув в окно спальни, он увидел белые, занесённые густым слоем крыши, то сначала даже глазам не поверил. Открыл окно, набрал с подоконника горсть чистейшего, отлично липнущего снега, расплылся в довольной улыбке и пошёл будить Лану. Нечего ей спать, когда на улице сказка.
Йоланда побудке ледяным комком за шиворот не обрадовалась. Визг стоял долго, плавно переходя в мат и обратно, после чего он был обстрелян снарядами, взятыми с заснеженного балкона. Оказывается, его жена иногда проводила зимние каникулы в горах и с техникой лепки снежков была прекрасно знакома.
Помирились они только когда закончился весь запас белого арсенала. На улице, тихо кружась в воздухе, сыпался новый, ложился на асфальт и таять не собирался, поэтому, возможно, вечером они еще смогут аттракцион повторить.
Даниил, все еще посмеиваясь, пошёл собираться на учебу.
Но когда из университета пришло официальное письмо, а через полчаса и смс о том, что занятия переходят в онлайн режим, до него дошло, что все очень даже серьезно. До такой степени, что закрываются все магазины, кроме продуктовых, отменяются рейсы поездов и автобусов, а граждан настоятельно просят по возможности посидеть дома и уж тем более не выводить машины со стоянки. Ему самому кататься было не к кому, но Лана собиралась навестить в эти выходные бабушку и родителей и вынуждена была визиты отменить.
Снег повалил кучно, завыла метель, которой местные жители не видели, наверное, со Второй Мировой. Температуры упали ниже нуля, что уже было шоком, мало того, они там задержались, и выпавший белый слой все увеличивался. Власти со всех сторон призывали граждан выходить исключительно по жизненной необходимости.
Помимо несчастных случаев на дорогах, по Европе пронеслась волна какой-то жуткой пневмонии с повышенной смертностью. То ли все дружно переохладились, замерзая как на улице, так и в домах, то ли какая инфекция обрадовалась раздолью мокрых ног, но больницы с трудом справлялись с наплывом заболевших.
А учитывая любовь голландцев к
Лана некоторые перлы даже вслух зачитывала, чтобы вместе поржать.
Три дня они добропорядочно просидели дома, не высовывая даже носа на улицу. Чувствовал себя Даниил глуповато. Подумаешь, снег. Угги у них обоих есть, заправить в них штаны, свитера наслоить — вот и защита от мороза.
Но вне зависимости от их умозаключений, быт решил все за них.
Закончилось сразу все. И еда, и туалетная бумага, и даже консервы с крупой.
Когда они очередной раз обозрели пустые полки и констатировали, что есть нечего, Лана решительно собралась в магазин. По приходе домой она торжественно водрузила на умывальник напротив унитаза пачку одноразовых салфеток.
— Туалетной бумаги не было, — пожала девушка плечами на выгнутую в вопросительный знак бровь Даниила. — Пришлось выкручиваться.
Туалетной бумаги и правда не было. Нигде. Ни в продуктовых, ни в редких косметических. Пустые полки. Точно также смели с прилавков все долгоиграющие продукты и почему-то хлеб. Его не успевали печь, как разбирали по пять-шесть штук за раз.
— В морозилку, наверное, — пояснила Лана недоумевающему Даниилу. То есть как хранить рис и муку понятно, но готовый хлеб же заплесневеет через пару дней!
Ан нет, местные жители уже давно освоили трюк с морозилкой. Если положить туда свежий батон, то когда бы его ни достал, отмерзнув, он останется таким же свежим. Ну, кроме багетов с хрустящей корочкой. Хрустеть после заморозки оно не будет, понятное дело. Хотя, на такие случаи есть духовка…
Зато свежие продукты лежали нетронутыми. Пользуясь тем, что Даниил сидел дома, Лана радостно таскала из магазина мешки картошки, — тоже почему-то не тронутые запасающимися хомяками — фарш, курицу и прочее скоропортящееся. А парень безропотно проводил по несколько часов в день у плиты.
Делать-то все равно было нечего. Да и отопление не справлялось. Дом не был рассчитан на подобный мороз, и хоть батареи были включены на максимум, по квартире все равно приходилось ходить в носках и тёплых пижамах, а зачастую и халаты-кофты сверху накидывать. Тут уж не до экономии, главное — не замерзнуть.
Через неделю, впрочем, туалетная бумага появилась, но выдавали ее теперь, как в конце советской власти: по пачке в одни руки. То же касалось парацетамола, которым голландцы привыкли лечить все подряд. Его смели с полок в первый же день заморозков, на всякий случай. А вдруг простынут?
Пока не завезли новую партию, магазины срочно вырабатывали новую тактику продаж дефицитного товара.
Кто бы мог подумать, что Даниилу придётся, как в свое время его родителям, возвращаться из магазина обвешанным рулонами туалетной бумаги. По такому случаю они сходили с Ланой вдвоём и получили двойной объём дефицитной продукции.