Голод
Шрифт:
Это уже был не звероподобный. Тихо скрипнула дверь. Кто-то ахнул. Должно быть, узрел в последний момент своего земного бытия великовозрастного дитятю в алом плаще и с огнеметом в руках. Эдакая живая иллюстрация на тему: спички детям не игрушка! Затем послышалось шипение, которое тотчас потонуло в отчаянных воплях. Выглядывать я не стал. Факел свое дело знал, а попросту наблюдать работу огнемета я не люблю. Изобретение полезное, спору нет, но тот, кто его создавал, похоже, вообще не задумывался об эстетической стороне вопроса.
Культисты, едва увидев это коллективное аутодафе,
Наши кричали: "ура!" и палили по бегущим. Иногда попадали. Я подстрелил троих. Жаль было переводить германские патроны на это отребье, но нам потом еще гнездо штурмовать, а беглецы к тому времени пополнят его гарнизон. Как я подозревал, и без того немаленький.
Отряд Факела высыпал на улицу и погнался за культистами, стреляя на ходу. Инквизитор крикнул, чтобы они остановились. Они остановились, но стрелять не перестали. Когда последний культист скрылся за деревьями, а звероподобный так и не попал в поле моего зрения, я прибрал винтовку в чехол и спустился вниз.
Стрельба смолкла. В приюте никого не было. Дверь стояла нараспашку. За ней стоял препротивнейший запах горелой плоти. Я поспешил закрыть нос рукавом и проскользнуть мимо дымящихся тел. Освященная горючка выгорала особенно жарко и быстро, но, если после нее что-то оставалось, оно могло тлеть еще долго. Здесь кое-что осталось. Прежде чем вернуть сюда приют, придется тут хорошенько прибраться.
Взрослых-то беженцев мертвецы нисколько не беспокоили. Не гоняются за живыми – и ладно! Значит, живые могут пройтись по мертвым. Сторож громко объявил, чтоб всё оружие сдавали ему, а иначе – по законам военного времени. Вон, мол, уже и инквизитор наготове.
Инквизитор в лице Факела стоял на углу приюта и хмуро разглядывал поле боя. Я подошел к нему. Его отряд решительно топал в сторону леса, тогда как остальные ополченцы собирали оружие и проверяли лежащих на земле культистов. Время от времени раздавался одинокий выстрел. Тоже суровые законы военного времени. Хорошо хоть, эти трупы уже не нам с Факелом везти в мертвецкую. Поп бы наверняка проклял.
– Куда ты их услал? – спросил я у Факела, кивком указав на удаляющийся отряд.
Выглядели они вполне уверенно. Один – невысокий мужчина в щегольском охотничьем костюме и шляпе с петушиным пером – шел впереди, выполняя роль разведчика, остальные в рассыпном строю следовали за ним. Все держали оружие наготове.
– Пусть проверят, не спрятался ли кто-то на опушке, - ответил мне инквизитор. – Тревожно мне что-то.
Маловероятно после такого разгрома, но в целом решение разумное. На месте звероподобного я хотя бы разведку выслал.
К нам подошел сторож. Этот, напротив, небрежно нес свою "Веттерли" на плече, и вообще выглядел как Наполеон после
– Всыпали мы им знатно, господа! – заявил сторож. – Век помнить будут. Кто убёг, хе-хе!
– А сколько, кстати, убегло? – спокойным тоном осведомился Факел.
– Мы завалили пятьдесят шесть бандитов, - ответил сторож.
В поле бабахнул очередной выстрел.
– Ну, так или иначе, - продолжил сторож. – Тех, которых вы пожгли, я тоже посчитал. Ежели их была сотня, как вы говорили, стало быть, где-то половина разбежалась.
Я надеялся на большее.
– Неплохо, - сказал Факел. – Совсем неплохо.
– И было бы еще лучше, если бы кое-кто не пальнул раньше времени, - проворчал я. – Кстати, не знаете кто бы это мог быть?
– Виноват, - тотчас ответил сторож. – Не приметил.
Не приметил он. Как же! Своих не сдаем и всё такое прочее, а как мы будем штурмовать гнездо с минимумом полусотней стрелков в гарнизоне – об этом пусть у меня с Факелом голова болит. Просто слов нет. Точнее, есть, но все как на подбор из числа неодобряемых цензурой.
– Ладно, - проворчал я. – Вы там потом сами промеж собой разберитесь. Наших-то много полегло?
Сторож меня тотчас заверил, что разберутся непременно, и виновного накажут, но право слово, отбились мы удачно, так чего понапрасну гневаться? С нашей-то стороны всего пятерых убили, да один раненый в голову. Его уже домой отнесли и доктора к нему вызвали. Я только головой покачал.
– Эй! – вдруг рявкнул сторож. – А ну положь ружье!
Босоногий парень, нисколько не похожий на одного из наших ополченцев, возник неподалеку словно бы из-под земли и с той же земли поднял винтовку. Насколько я успел рассмотреть, это была французская "Гра-Кропачек". Старая модель, еще восемьдесят пятого года того века, если не путаю, а всё еще в строю. Ну да простая и надежная, что еще солдату надо? Разве что предохранитель там – полное дерьмо. Зато дешевый. Возможно, потерявший ее культист был из дезертиров.
– Да я только чтобы сдать, - жалобно протянул парень.
Когда он повернул к нам свою разбитую физиономию с фингалом под каждым глазом, я признал в нем того беженца, что рассказывал нам про плотника.
– Вот и сдавай сюда прямо сейчас, - заявил сторож, направляясь к нему.
– А вознаграждение будет? – спросил парень.
Факел демонстративно поправил огнемет. Парень вздохнул и сдал винтовку бесплатно. Еще и подзатыльник впредь на будущее от сторожа огрёб.
– Сейчас соберем оружие и надо немедля атаковать гнездо, - сказал Факел. – Пока культисты не очухались.
– Лучше бы нам дождаться штурмовиков, - ответил я. – Эти орлы нам навоюют, а время еще терпит.
Да и вообще лезть в гнездо без подготовки – форменное самоубийство. У меня такой подготовки не было совсем. Факел, по его словам, тоже имел только теоретические познания. Лучше чем ничего, конечно, но рота обученных штурмовиков была бы сейчас очень кстати.
– Брось, - Факел махнул рукой. – Ну, погорячился кто-то. С кем не бывает? Теперь только яростнее сражаться будет, чтобы промах загладить.