Голод
Шрифт:
– Но он перед этим успеет поднять тревогу, - сказал я.
– И что ты предлагаешь?
– Пойдем в обход.
Факел малость поворчал, что нормальные инквизиторы всегда идут прямо к цели, но всё же согласился довериться моему, как он его называл, "тактическому чутью". Мол, у настоящего героя и охотника на демонов должна быть чуйка на затаившуюся нечисть. Когда вернемся в Петрозаводск, надо будет спросить у старшего: инквизиторы вообще в уставы не заглядывают даже из любопытства, или это только мне так с напарником повезло?
Мы взяли от просеки левее и пошли лесом, держа ее в поле зрения. Точнее, большей частью наблюдал за
Моя "чуйка", более известная в армии как Полевой устав для унтер-офицеров, часть вторая "о разведывании", сработала примерно через полторы версты. У дороги под деревом сидели двое. На вид – простые крестьяне, но с ружьями в руках. Скорее всего, культисты. Присмотревшись к ним, мы с Факелом решили, что на одержимых они не похожи. Разве что на самых начинающих.
Я прикидывал, как бы половчее к ним подобраться, когда Факел едва слышно прошептал:
– Глаз.
Тон его мне сразу не понравился. Я быстро обернулся. Он указал рукой влево. В просвете между деревцами виднелся купол. Он был абсолютно черный, будто залитый смолой. Из него выступали розоватые прожилки, которые постепенно утолщались к самой верхушке и обвивали торчащий из нее шпиль, будто щупальца. Некоторые едва заметно шевелились.
– Гнездо? – прошептал я.
Факел кивнул.
Глава 6
Название "гнездо" осталось от старых времен, когда люди думали, будто бы демонов в этих гнездах высиживали, словно курей. Своя логика в этом была. Если туда заходит ровно один демон, а потом эти твари ползут оттуда как из рога изобилия, то, наверное, там у них гнездо.
Сами-то гнезда наши разведали быстро, а вот громить их начали лишь пару лет назад. Обычно демоны возводили их на уже отвоеванных у нас землях, а с возвратом территорий у нас до сих пор серьезные проблемы. Нам бы что осталось удержать. Тем не менее, и лихие прорывы случались, и победы одерживались там, где не только нам, но и нечисти уже казалось, что наше дело – труба, и штурмовики устраивали рейды, если разведка находила гнездо в пределах досягаемости.
Чаще всего, конечно, жгли недостроенные гнезда, но случалось разорять и полностью готовые. Вот тогда мы и узнали, что никаких яиц там нет, а есть одни-единственные врата и ведут они предположительно прямиком в ад. Факел как-то слышал от своих, будто бы несколько отчаянных добровольцев в них вошли, но назад, увы, никто так и не вернулся. Но раз из этих врат лезут адские твари, то, наверное, как-то они с адом всё-таки сообщаются.
А вот снаружи действительно было похоже на гнездо. На болоте стоял сарай высотой в два этажа и без единого угла. Выглядело так, будто бы строители пытались сделать его круглым, но в силу запредельной криворукости у них получилось нечто овалообразное. Впечатление "тяп-ляп" усиливали торчащие во все стороны ветки и бревна. Впрочем, может демонам именно так и нравилось. Всё-таки объект первостепенной важности, вряд ли его возведение доверили кому попало.
Венчали гнездо восемь куполов, столь же внешне небрежных, как и вся постройка, и казалось, только розовые прожилки, обвивавшие гнездо, не давали ему развалиться. Кроме того, вся постройка от куполов до самой земли была щедро промазана смолой. Только спичку поднеси, и заполыхает она как миленькая.
К сожалению, врата извне так просто не уничтожить. Надо лезть в гнездо,
К самому гнезду мне удалось подобраться довольно близко. Культисты выбрали для строительства местечко посуше, и тут всё вокруг заросло малиной. Им, небось, казалось, что так они укрылись от чужих глаз, да только и сами ни черта вокруг не видели. В инквизиторском красном плаще я бы вряд ли сошел за малинку даже в самый сезон, однако в своей армейской форме отлично сливался с зарослями.
Разумеется, требовалось еще и умение незаметно в этих зарослях перемещаться, поэтому Факелу пришлось остаться наблюдать за дорогой. Он воспринял это стоически. Понятное дело, с куда большим удовольствием он бы атаковал врага в своем излюбленном стиле несокрушимого носорога и пожег бы тут всё и всех, но даже от дороги было видно, что на несокрушимость уж точно рассчитывать не приходится.
На крыше гнезда меж куполами я насчитал шестерых стрелков. В окнах только с нашей стороны – еще столько же. Подобравшись ближе, я заметил еще два десятка, стоявших у главного входа или слоняющихся туда-сюда. Многовато, прямо скажем.
У главного входа несколько оборванцев разгружали телегу. За ними присматривали трое культистов с винтовками в руках. Оборванцы снимали с телеги ящики, скамьи и брусья, и вносили их в распахнутые ворота. Ящики были тяжелые. За один из них взялись сразу четверо оборванцев, и то чуть не уронили.
– Держите крепче, черти косорукие! – рявкнул на них охранник. – Разобьете, хозяин с вас шкуру спустит!
Сдается мне, он мог бы исполнить этот трюк и самостоятельно. Здоровенный, в коричневой меховой безрукавке поверх рубахи, в полумраке этот тип сошел бы за медведя даже без грима. Трехлинейку он держал одной рукой, будто тросточку. Два других охранника на его фоне выглядели как новобранцы из голодного края, а уж оборванцы и вовсе казались задохликами. Они немедля подтянулись. К тем четверым подскочили еще двое, и вшестером они понесли ящик внутрь.
– Хозяин со всех шкуру спустит, человечек, - донеслось из ворот.
Голос был негромкий, но звучал отчетливо. Я слышал его так, будто говоривший стоял прямо рядом со мной, и непроизвольно огляделся. Рядом никого не было. Из ворот вышел одержимый. Тот самый, которого я видел в доме профессора. Оборванцы замерли.
– Заносите, - сказал им одержимый.
В его голосе не было ни гнева, ни раздражения. Человек таким тоном говорил бы о совершеннейшем пустяке, однако он подхлестнул оборванцев куда сильнее, чем окрик звероподобного охранника. Они шустро занесли ящик внутрь. Одержимый обвел внимательным взглядом заросли. Я замер, а когда он посмотрел в мою сторону, еще и уткнулся носом в землю. Мне уже доводилось встречаться взглядом с одержимым и внутренний голос мне очень настойчиво напомнил, что повторять этот опыт не стоит. Особенно здесь и сейчас.
– Всё доставлено в срок, хозяин, - услышал я голос охранника. – Это последняя телега.
Я рискнул приподнять голову. Одержимый стоял у телеги. Охранник застыл рядом, изобразив угодливый поклон. Чтобы так изогнуться, ему пришлось постараться.
– Где дети? – спросил одержимый.
– Приютские? – переспросил охранник, и тотчас ответил. – Их должен был привести плотник.
– Плотник мертв, - сказал одержимый.
Его голос по-прежнему звучал тихо и безмятежно.
– А-а… - озадаченно протянул охранник.