Голод
Шрифт:
– Со мной – не бывает, - проворчал я; не нравился мне его энтузиазм, в таком состоянии его остановить практически невозможно. – Да и с тобой, насколько я знаю, тоже. А это, - я кивнул в сторону Дубровника. – Ополченцы. У них бывает всё, что угодно.
– Бывает, - подозрительно легко согласился Факел. – Мы в самообороне еще и не такие глупости совершали.
Я хмыкнул. Нет, что самооборонцы могли чудить – нисколько в этом не сомневаюсь. Это ведь были те же ополченцы, только идейные. Но чтобы Факел…
– Я ведь, знаешь ли,
– До войны я был пекарем.
– Да ладно!
Он умеет удивить, но сейчас просто поразил с разбегу.
– Точно тебе говорю, - сказал Факел, и на его лице появилась мечтательная улыбка; раньше я у него такой ни разу не видел.
– Меня в Бресте так и звали: пан Пекарь. Мои булочки весь город покупал. Веришь ли, каждое утро у моей пекарни очередь во всю улицу стояла.
Пожалуй, в это мне было поверить сложнее всего.
– А, кстати, вот сейчас и про штурмовиков узнаем, - уже своим обычным тоном добавил Факел.
Сидевший на вышке стрелок размахивал руками и указывал на дорогу. Из-за поворота вынырнула бричка старосты. Если бы у меня еще оставались запасы удивления, я бы непременно ими воспользовался. Бричкой правил тощий господинчик. И он не просто вернулся. Он гнал так, словно бы врата в ад уже открылись и все тамошние обитатели теперь гнались за ним.
– Спасайтесь! – еще издали закричал господинчик. – Спасайтесь!
Он размахивал какой-то бумагой. Издалека я принял ее за белый флаг. Ополченцы и беженцы оглядывались на него. Факел нахмурился и решительно направился к дороге. Я последовал за ним. Факел поднял руку, приказывая господинчику остановиться. Тот натянул поводья. Лошадка протестующе заржала, но замедлила бег. Факел вышел ей навстречу. Лошадка остановилась, не добежав до инквизитора всего несколько шагов. Господинчик соскочил с брички, и подбежал к нам.
– Демоны! – выкрикнул господинчик еще на бегу. – Идут сюда!
Никаких демонов пока что не было видно, но если он хотел посеять панику, у него получилось. Люди, прекратив сбор трофеев, сбегались со всех сторон.
– Где демоны?
– строго спросил Факел.
Вместо ответа господинчик сунул ему в руки бумагу. Факел развернул ее и повернул к свету.
– Что там? – спросил я, подходя ближе.
Тот же вопрос был нарисован на лицах всех без исключения присутствующих.
– Демоны прорвали фронт на Свири, - сказал Факел. – И движутся на Дубровник.
Глава 7
Обычно нечисть наступает медленно. Так-то их основные ударные силы – а это бесы и одержимые, которые по большому счету те же бесы – вполне себе шустрые ребята, но их страсть к мародерству поистине безгранична. Говорят, даже когда демоны лично гонят их вперед, бесы успевают что-нибудь ухватить на бегу. Если же демон не стоит над душой, или что там у них вместо нее, то любое наступление заканчивается там, где есть где развернуться настоящему
Грабить они могут что угодно и где угодно, с одинаковой жадностью хватая изысканные драгоценности в графской усадьбе и самодельную игрушку в самой бедной крестьянской избе. Сдается мне, для бесов важен сам процесс, а трофей – это не более чем памятный приз об удачном грабеже.
И всё же их самый любимый трофей – это еда.
До жрачки бесы сами не свои. Если эти поганцы доберутся до припасов, считайте - всё потеряно. Что не сожрут, то перепортят. Что не перепортят, упрут с собой. Костьми лягут, а всё равно потащат. Мы, помнится, как-то раз всей ротой преследовали бесов, которые склад разорили, так каждый из них пёр на себе огромный мешок, за которым самого беса и не было видно. Чтобы пристрелить мерзавца, его надо было вначале догнать, а бегают они быстро даже с грузом за плечами. Я бы даже сказал: особенно с грузом за плечами.
Так что, когда надо, нечисть может быть очень прыткой, а гнездо наверняка относилось к категории "когда очень надо".
В том, что адское воинство поторопится к открытию гнезда, я не сомневался ни мгновения. К сожалению, ополченцы всецело разделяли мою точку зрения и, понятное дело, не желали оказаться на пути у целой армии нечисти. Я, кстати, тоже не хотел. Просто я смотрел вперед дальше, чем на один шаг, а они никак не желали взглянуть даже на один.
– Вы поймите, - втолковывал я нашим ополченцам, пока мы все дружно и очень быстро шагали к городским воротам. – Если мы спалим их логово, у них уже не будет стимула спешить сюда.
– А ежели они захотят поквитаться за логово?
– тотчас парировал сторож.
Ополченцы вокруг согласно кивали. Я пытался им объяснить, что месть демонов – всего лишь вероятность. Говоря по-простому, может будет, а может и нет. А вот если не спалить логово, они заявятся сюда однозначно. Стало быть, наши шансы не встретиться с демонами при уничтожении логова заметно возрастают. Сторож на это разумно заметил, что если мы немедля сбежим, то наши шансы будут еще выше. Ополченцы опять же с ним согласились.
Факел молча слушал и сурово хмурился. Я уже начал опасаться, как бы он попросту не реквизировал отряд ополченцев. Закон позволял инквизиции привлекать местные силы, когда своих не хватало. Другое дело, что проку от таких реквизированных обычно было как с козла молока.
Максимум на что они годились – постоять в оцеплении, чтобы никакая мелкая сошка не ускользнула, пока мы ловим крупную дичь. Если же дичь вырывалась на оперативный простор, то оцепление нередко ускользало в первых рядах и это даже хуже, чем если бы их просто не было. Когда ты один, то и полагаешься только на себя, а когда есть прикрытие, то даже если знаешь, что вся эта бравая шушера разбежится при первой же опасности, всё равно где-то глубоко в душе рассчитываешь на них.