Голому рубашка. Истории о кино и для кино
Шрифт:
— Ладно, напишу, но переписываться я с ним не собираюсь, — сказала Сабина.
— Это твое право, — сказала Доррис, подавая Сабине набор для письма.
Сабина начала писать, и параллельно мы слышим ее голос, произносящий текст письма на азербайджанском языке из чего становится ясно, что письмо она пишет на азербайджанском. Вот перевод ее слов или текста письма на русский: «Здравствуй, Володя! Раз уж ты не знаешь армянского, то азербайджанский ты, как бакинец, должен знать! Благодарю тебя за розы — давно цветов не видела. Сабина».
В
— Я уже работник почтового офиса, а не медсестра, — сказала она, передавая Володе письмо.
— Ты не представляешь, как я ждал это письмо! — сказал он. — Боялся, вдруг она не напишет… — Он стал читать письмо и вдруг расхохотался: — На азербайджанском написала. А этот язык я отлично знаю! Вот что, Доррис, — обратился он к сестре, — в последний раз я напишу записку, чтобы тебя не беспокоить. Не знаешь, у нее есть мобильный телефон?
— По-моему, нет, — сказала Доррис.
— Мой друг привезет сегодня ей телефон и мы будем говорить с ней по телефону. А пока я пару слов передам через тебя, не возражаешь?
— Давай пиши, — согласилась Доррис.
Сабина читала письмо, написанное Володей на азербайджанском. Вот его перевод голосом Сабины:
«Дорогая Сабина, наконец-то мы нашли общий язык. Это язык земли, на которой я родился, вырос и провел всю свою жизнь. Разве могу я не знать этого языка? А буквы в азербайджанском такие же, как в русском, — так что видишь, и писать я умею. Но все равно мне стыдно, что я не могу писать и читать на армянском. Так что прости мне это. Ты меня очень обрадовала нашей музыкой, спасибо тебе. Скажи, Сабина, может тебе что-нибудь нужно? У меня здесь друг Сережа, бакинец, правда он русский. Но настоящий наш бакинский парень — достанет из-под земли все, что скажешь. Не стесняйся, я с удовольствием выполню (как джинн) любое твое желание. Твой земляк, Володя».
Сабина дочитала письмо до конца и сказала Доррис.
— Доррис, милая, больше я не могу пользоваться твоей добротой. Спасибо тебе и ему. Передай, что мне ничего не надо.
— А мобильник у тебя есть? — спросила Доррис. — Могла бы позвонить ему.
— Нет, мобильника у меня нет, — сказала Сабина. — Он разбился вместе с машиной.
— Серега, у меня к тебе просьба, — говорил Володя своему другу Сергею, когда тот принес ему проигрыватель и мобильный телефон для Сабины. — Отнеси ее проигрыватель, поблагодари, скажи, что кассету я, если можно, оставлю еще на день-два, и технично вручи ей мобильник. Сможешь?
— Нет проблем, — сказал Сергей. — Если понравится, кадрить разрешаешь?
— Нет! — чуть не подскочил Володя.
— Ага, значит, не глядя, влюбился! Хочешь, на мобильник ее фотку сделаю?
— Сделай! — обрадовался Володя, но тут же сказал. — Но ей может не понравиться, не надо. Кто захочет сниматься в гипсе?
— Прав, дорогой, сто раз прав! — согласился Сергей. — Ну, ни пуха, ни пера?
— К черту! — сказал Володя.
…Сабина смотрела
— Войдите! — крикнула Сабина по-английски.
— Здравствуйте, я Сергей, Володя просил вернуть ваш проигрыватель, — сказал по-армянски Сергей, осторожно появляясь в палате.
— Вы ведь русский, говорите по-русски, — сказала Сабина по-русски.
— Как скажете, — сказал Сергей, всем своим видом выражая крайнюю учтивость.
— Поставьте проигрыватель вот сюда, — показала Сабина на прикроватную тумбочку.
— Володя попросил кассету оставить еще дня на два-три, вы не возражаете? — спросил Сергей, устанавливая проигрыватель на тумбочку.
— Не возражаю, у меня еще есть, — сказала Сабина.
— И Володя просил передать вам телефон, — Сергей показал Сабине мобильник. — Чтобы земляки могли спокойно переговариваться на родном языке… Тариф безлимитный…
— Типично кавказские дела! — усмехнулась Сабина. — Я уже успела отвыкнуть…
— И там всего один номер в памяти — номер Володи, — сказал Сергей. — И если вам что-то понадобится, звоните Володе, он сообщит мне, и это у вас тут же будет, — сказал Сергей.
— Очень тронута, — сказала Сабина. — И поблагодарите Володю. Как говорят, «скажи, кто твой друг, скажу, кто ты».
— Значит я на вас произвел хорошее впечатление? — обрадовался Сергей.
. — Да, — сказала Сабина. — Иначе бы я не взяла телефон.
— Знайте, Володя в сто раз лучше меня, — сказал Сергей. — А я сейчас передам ему, какое вы на меня произвели впечатление.
— Э! Какое я могу сейчас произвести впечатление! — махнула рукой Сабина.
— Неизгладимое! — сказал Сергей и вышел из палаты.
— Старик, тебе повезло! — начал Сергей, войдя в палату Володи. — Потрясающий кадр! И так сексуально лежит на койке, ты не представляешь!
— Как это? — не понял Володя.
— Ну, одна нога ее в гипсе градусов на 60 поднята на канате вверх, представляешь? Что-то в этом есть сексуальное, поверь! Короче — гипс ей идет, — сказал Сергей, заметив на лице Володи гримасу недовольства. — И она хорошо говорит по-русски.
— Ладно, а как она на лицо? Только серьезно, — строго сказал Володя.
— Честно — очень симпатичная. Чем-то похожа на Гюльсум Мирзоеву, точнее, глаза похожи, — сказал Сергей.
— Не армянские глаза? — уточнил Володя. — Азербайджанские?
— Как могут быть у армянки не армянские глаза? — усмехнулся Сергей. — Ну, так мне показалось. Короче, симпампуля та еще! Хорошо, если вылечится и не будет хромать, — добавил Сергей.
— С чего ты взял, что будет хромать? — недовольно спросил Володя.
— Ну, раз вытягивают ногу, может случиться, что не вытянут до конца, — сказал Сергей. — Это мое предположение…
— Раз вытягивают, значит, вытянут до конца, — уверенно сказал Володя. — Мы в Америке!
— Согласен, конечно, вытянут, — сказал Сергей. — Ну, звони ей!