Голому рубашка. Истории о кино и для кино
Шрифт:
И как в воду глядел, оказывается.
Дней через десять после возвращения в Баку я позвонил Эльдару на работу, и мне сказали, что он в отъезде и будет неизвестно когда. Прождав еще с недельку и убедившись, что Эльдар в Баку не появился, я с трудом, но дозвонился до Аркадия и вот что узнал от него.
На другой день после моего отъезда Эльдар поссорился с дядей Костей — выгнал его из дому, и, видимо, не обошлось без рукоприкладства с его стороны, потому что дядя Костя получил в поликлинике справку о побоях и собирается подать на Эльдара в суд. Эльдар объяснил Аркадию этот инцидент так: дядя Костя стал приставать к Эльдару с вопросами и советами
Я попросил Аркадия держать меня в курсе, если ему что-нибудь станет известно по поводу Эльдара. И вскоре он позвонил мне и сообщил, что недавно был на свадьбе Эльдара в ресторане «Восход», что из нефтяников был приглашен только он один, народу было человек десять, скорее всего, знакомые Божьего Одуванчика. Эльдар пел как всегда хорошо, и на следующий день после свадьбы молодожены собирались улететь в Баку, к родителям Эльдара. Поскольку прошло уже больше недели с момента свадьбы, я тут же позвонил домой Эльдару.
Трубку взяла Божий Одуванчик, я сразу узнал ее голос.
— Здравствуй, Оля! Вы говорят, поженились с Эльдаром. Поздравляю!
— Спасибо, — довольно сухо поблагодарила она меня.
— Ну, дай трубку твоему муженьку, — сказал я. — Поздравлю и его.
— А почему так непочтительно вы выражаетесь о моем муже? — спросила она.
— То есть как? — опешил я.
— Ну вот, муженьку… Как-то не солидно…
— Извини, — не стал спорить с ней я. — Дай, пожалуйста, трубку твоему мужу Эльдару.
— Вот так нормально, — сказала она, и я понял, что Эльдар попал в те еще тиски.
— Привет, — взял трубку Эльдар. — Ты что мою жену обижаешь?
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— Ну, ей не нравится слово «муженек», — сказал Эльдар.
— И ты тоже видишь в нем что-то оскорбительное? — спросил я.
— Я — нет, — сказал Эльдар. — Но знаешь, старик, наученный горьким опытом я хочу тебя попросить об одном одолжении и надеюсь, ты меня поймешь и не обидишься.
— Слушаю тебя, — сказал я.
— Не звони нам, — сказал Эльдар. — Прости, но так будет лучше. Останемся с тобой на той доброй стадии отношений, на которой мы расстались. Поверь, это самое мудрое.
— Понял тебя! — еще не совсем осознав, что произошло, сказал я. — Спасибо за откровенность. Поступлю так, как ты просишь. Прощай! — и я повесил трубку.
И первое, о чем я подумал, повесив трубку — это что никогда больше не услышу песен Эльдара и не запишу слова так понравившейся мне песни про «Серебряные струны».
Сентябрь 2009 г.
МАДАМ ПОПУГАЙ
Я взял себе
Мирзоев Гамид Рахманович как-то рассказывал мне во время работы:
«Приезжаю как-то зимой на дачу, смотрю, у соседа моего работает на участке бульдозер — очищает участок от зыбучих песков. Эти пески, клянусь тебе, замучили всю нашу семью — ничего на участке нельзя посадить: ни помидоры, ни огурцы, ни дыни-арбузы. Все заносит этим песком, особенно когда Норд задует (Норд — это у нас в Баку так называют сильный северный ветер.) Пошел я к соседу и узнал, что они наняли этого бульдозериста в ближайшем строительно-монтажном управлении и тот обещал расчистить весь участок от песка и еще поставить бетонное ограждение. И цена была хоть и приличная, но ради такого дела не жалко было отдать эти деньги. Я подошел к бульдозеристу, и мы договорились, что следующим на очереди буду я. Оставил ему свой телефон и уехал домой. Смотрю, месяц прошел, а бульдозерист не звонит мне. Поехал на дачу, спрашиваю у соседа, где бульдозерист, и тот говорит, что он сейчас работает на другом конце нашего дачного поселка. Не поленился я, пошел туда, нашел этого бульдозериста и говорю:
— Как тебе не стыдно, мы же с тобой договорились, что следующим буду я. Почему ты мне не позвонил?
— А ты мне задаток не оставил, потому и не позвонил, — отвечает мне бульдозерист.
— А ты мне говорил про задаток? — спрашиваю я его.
— А чего говорить, — отвечает мне бульдозерист. — Приличные люди сами должны понимать такие вещи.
— Это значит я неприличный? — спрашиваю его.
— Понимай как хочешь, — отвечает бульдозерист. — Твое дело.
— Ах ты дармоед! — разозлился я. — Занимаешься здесь левой работой, калымишь в рабочее время, назначаешь сумасшедшие цены за свою работу и еще оскорбляешь почтенных людей?! Тебе это так не пройдет!
Клянусь, взбешен я был его наглостью так, что сразу поехал к своему дальнему родственнику — начальнику строительного треста: никогда раньше я к нему не обращался ни с какими просьбами, а тут решился побеспокоить его — очень уж я был взбешен. Родственник мой сразу же по своим каналам узнал, какая организация работает недалеко от моей дачи, узнал фамилию этого бульдозериста и попросил, чтобы его отстранили от работы на этом участке, где он так хорошо калымил. Вот какие бывают люди, Сергей, наглые, зажравшиеся, без совести, без чести! Так что правильно я сделал, что наказал такого негодяя. А новый бульдозерист, которого прислали в наш дачный поселок, первым делом занялся моим участком, все сделал отлично и я ему заплатил даже на 50 рублей больше положенной суммы за его достойное поведение.
А примерно через год после этого своего рассказа возвращается как-то он после обеденного перерыва очень возбужденный и с перевязанной головой.
— Слушай, Сергей, ты не поверишь, что сейчас со мной произошло! Еду я домой пообедать, а напротив меня сидит инвалид с костылями и смотрит на меня внимательно. Я тоже смотрю на него, лицо вроде знакомое, но никак не могу вспомнить, кто такой. Прямо в голове крутится, кажется, вот-вот вспомню, но в последний момент не получается. Не вытерпел я и обращаюсь к этому инвалиду: