Голос дороги
Шрифт:
— Я лучше тебя к мачте подвешу, и этих молодчиков заодно! Не повезу я лошадей.
— Мы вроде договорились, — подал голос Роджер. Говорил он медленно, словно выплевывал слова. — Забыл уже?
— Изуверы, — печально сказал бородач. — Илис, это нехорошо с твоей стороны. Сначала ты говоришь об одном парне, потом притаскиваешь второго, а потом с невинным лицом сообщаешь, что тебе еще и лошади нужны.
— Мне — не нужны. Лошади их.
— Да мне-то какая разница? Тебе не кажется, что это нечестно?
— Не-а.
— У-у-у, зараза! Так, короче.
— На весла? — Грэм быстро обернулся к Илис. — Ты не говорила, что это весельное судно!
— Я же сказала, что не разбираюсь в них, разве нет? А что, какие-то трудности? — невинно спросила Илис.
— Никаких, — деревянным голосом сказал Грэм. Бородач, прищурившись, глядел на него.
— Приходилось грести, а?
— Приходилось.
— Так-так… — сказал бородач, и глаза его совсем нехорошо сузились. — Так-так… а скажи-ка, парень…
Но тут очень кстати вмешалась Илис, спасая Грэма от неприятных расспросов:
— А почему только он? Чего Роджера на весла не посадишь? Не хочешь лишать меня компании?
Бородач окинул оценивающим взглядом рельефную мускулатуру Роджера, полюбовался на его лицо и покачал головой.
— Денька через три. Пока что парень, кажется, к делу непригоден. Кто его так отделал?
— Я, — скромно сказала Илис, за что и получила испепеляющий взгляд Роджера.
Бородач поперхнулся и ничего не сказал. Только махнул рукой, чтобы заводили лошадей.
Бородач звался Берек, и был он капитаном "Белой птицы". После того, как лошадей разместили в трюме, он любезно предложил Илис размещаться в его каюте — и бессовестная девчонка, разумеется, с охотой воспользовалась его приглашение. Вслед за ней потащился и злорадствующий Роджер, прихватив свертки с одеждой и оружием.
Грэм вместе с капитаном поднялся на палубу. К счастью, на "Белой птице" не оказалось каторжников, прикованных цепями к лавкам, и у Грэма от сердца отлегло. Не хотелось ему провести еще две недели среди подневольных гребцов, под свист офицерских плетей.
Капитан, который весьма пристально вглядывался в его лицо, вдруг остановился и придержал за плечо Грэма.
— Скажи лучше сразу, парень: ты ведь каторжный, да? не зря же тебя так перекосило, когда про весла услышал. Приходилось и ошейник носить, и плетей отведать, а?
— С чего ты взял? — тихо спросил Грэм. Мышцы его непроизвольно напряглись, но он заставил себя расслабиться. Впрочем, Береку, пальцы которого сжимали его плечо, было достаточно этого краткого мига, чтобы понять.
— Таких, как ты, я насквозь вижу, — усмехнулся он. — Да не дергайся, не выдам. У меня на "Белой птице" вашего брата — половина команды. И беглые, и отпущенные. Отпущенных-то меньше, конечно… Ты, гляжу, больно молод — небось, беглый? Ну, молчи, коли не хочешь отвечать. Скажи только: Илис знает, что
— Нет.
— А и знала бы, не испугалась бы… Она такая девка, ей все нипочем. Только ты гляди у меня: обидишь ее, хоть пальцем тронешь — и стражников звать не буду, собственноручно вмиг на рее вздерну. Ясно?
— Ясно.
— А я ей все-таки скажу, чтоб ухо востро держала. От лихого человека всякого ждать можно.
Грэм взглянул ему прямо в глаза, но промолчал.
— Ага! — сказал Берек. — Не отнекиваешься. Значит, моя правда. А приятель твой — такой же клейменный?
— Нет, — прогнусил Роджер, неслышно подкравшийся сзади. Капитан вздрогнул и обернулся. — Я таких клейменных обычно ловлю. Да вот с этим накладочка вышла.
— О чем разговор? — следом за Роджером, далеко не так бесшумно, подлетела Илис, и с разбега повисла у капитана на плечах. — Чего это вы все с такими похоронными лицами?
— Пойдем-ка, девочка, — Берек обхватил ее за пояс, и она животом повисла у него на руке, как ребенок — что немедленно привело ее в полный восторг. — Кое-что сказать тебе нужно. А ты устраивайся, — он кивнул Грэму и удалился, унося хихикающую Илис подмышкой.
— Что, раскусил тебя старик? — усмехаясь, спросил Роджер. Грэм молча сунул ему свой меч.
— Возьми. Пусть у тебя побудет. Мне он пока не понадобится.
Не глядя на приятеля, он пробрался на свое место на скамье и уселся между двумя крепкими парнями, которые поглядывали на него с нескрываемым любопытством.
Стягивая сапоги и наблюдая за приготовлениями гребцов, Грэм немного позавидовал Роджеру, который, по крайней мере, на несколько дней был избавлен от тяжелой работы и мог быть гостем капитана. Хорошо бы, он еще присматривал бы при этом за Илис… Грэма очень интересовало, как поведет себя Илис на корабле, где она оказалась единственной девушкой. С ее стороны было бы умно вообще не выходить из каюты на протяжении всего плавания. Но вряд ли она согласилась бы удалиться в добровольное заточение, и Грэм ожидал неприятностей. Его тревожило, что если Илис навлечет на себя беду, он и вмешаться-то не сумеет. Только попробуй, уйди с места, вмиг соседним веслом или череп проломят, или нос в кровь разобьют, или зубы вышибут. А потом еще капитан или офицеры от себя добавят… Оставалось положиться на Роджера, хотя надежда на него была слабая, как бы сам скандал не затеял…
Долго беспокоиться по этому поводу ему не пришлось: гребцам велели браться за весла, и "Белая птица" неспешно и с достоинством покинула каратский порт.
Часть 2
1
Следующие три недели плаванья ничуть не походили на увеселительную прогулку. Центром внимания оказалась Илис, которая очень умело вносила в тихое морское путешествие элемент паники. На месте ей не сиделось, и она целыми днями лазала по кораблю, забираясь в самые неожиданные места и провоцируя офицеров и матросов на некорректные поступки.