Голос сердца. Книга вторая
Шрифт:
— Теперь, дорогой, я вынуждена прогнать тебя на улицу. Сегодня у меня масса дел, а еще мне надо пройтись по магазинам. Я уже опаздываю.
— У меня самого назначено несколько встреч.
Ник допил кофе и взял недокуренную сигарету, дымившуюся в пепельнице.
— Где ты хочешь поужинать сегодня?
— Ник, ты забыл? Я сегодня ужинаю с Ванессой.
— Да, боюсь, что я запамятовал, — постарался скрыть свое разочарование Ник, зная, как много значит для нее дочь. — Но все же, почему бы мне не забежать к тебе днем, например, в половине шестого?
— Чудесно, дорогой.
Она проводила его до двери, крепко обняла и поцеловала в щеку. Оставшись одна, Катарин окунулась в свой повседневный водоворот дел. Перед тем как принять ванну и переодеться на выход, она сделала несколько телефонных звонков. Около полудня она вызвала такси и поехала к «Тиффани», забрала там заказанные ранее подарки и вернулась в «Карлайл». Съев легкий ленч в номере, она позвонила Майклу Лазарусу, чтобы подтвердить свое намерение поужинать сегодня с Ванессой, и взяла в руки один из романов Ника, который сейчас перечитывала. Но внезапно множество разнообразных мыслей навалилось на нее, и остаток дня Катарин провела в грустных раздумьях. Наконец часа в четыре она переоделась в голубое шелковое платье, поправила макияж и прическу, после чего позвонила в бюро обслуживания и попросила принести лед. Застегивая нитку жемчуга на шее, она услыхала стук Ника в дверь и пошла его встретить.
Войдя в номер, Ник подхватил ее на руки, крутанул вокруг себя и поставил на пол, не разжимая рук.
— Я побывал у адвокатов, Кэт! Они считают, что я прав и мне удастся добиться непробиваемого юридического соглашения, которое сохранит мне ребенка. — Он слегка отстранил ее от себя. — Как тебе нравятся такие пироги?
Катарин молча улыбнулась и прошла к бару, где налила в стаканы водку, добавила лед и, вручая один из них Нику, сказала:
— Прошу, дорогой, проходи и садись.
Ник взял стакан из ее рук и прошел за ней следом.
— У тебя очень серьезный вид, — нахмурился он. — В чем дело?
Он остановился посреди комнаты, не сводя с нее глаз.
— Ты не хочешь присесть? Мне надо с тобой поговорить.
Ник рассмеялся немного нервно.
— Что случилось, Катанка? Давай выкладывай.
— Я не могу выйти за тебя замуж, Никки.
— Не разыгрывай меня, дорогая, я сейчас мало расположен к шуткам. Если когда-либо в жизни я и бывал серьезен, так это сейчас, когда хочу жениться на тебе. Теперь…
Катарин предупреждающе подняла руку.
— Я тоже не шучу. Повторяю, я не могу выйти за тебя, Никки.
Он, щурясь от слепящего его глаза солнца, уставился на нее.
— Но почему? Из-за моего сына? Но, послушай, я уже сказал тебе, что все будет улажено в считанные дни.
— В ту минуту, как ты скажешь Карлотте, что расстанешься с ней или просто бросишь ее, она увезет мальчика в Венесуэлу, и тебе будет чертовски сложно вызволить его. Я не могу позволить тебе, Никки, рисковать подобным образом. — Она покачала головой. — Мне лучше, чем кому-либо, известно,
— Это совсем другой случай! — воскликнул Ник, с хмурым видом расхаживая по комнате.
— Я не готова к подобному риску. За последние девять лет на мою долю выпало слишком многое, чтобы своими собственными руками создавать новые проблемы, мой дорогой.
— Я хочу на тебе жениться и добьюсь этого. Ради Бога, не упрямься, Кэт. Я твердо намерен использовать выпавший мне шанс и не могу потерять тебя из-за Карлотты или даже из-за собственного сына. Я безмерно люблю его, но мне нужна ты.
— Позволь задать тебе гипотетический вопрос, Никки. Допустим, я соглашусь, а Карлотта заберет у тебя сына и больше никогда не позволит встречаться с ним. Что будет тогда?
— Мое сердце будет разбито, но этого не будет никогда. В любом случае я не намерен рассматривать гипотетические ситуации.
Катарин отпила глоток водки и, внутренне собравшись, твердо заявила:
— Мне нечего тебе предложить, Никки, поскольку я не желаю разрушать твоих отношений с твоим ребенком.
— Нечего предложить! Это просто смешно. Мы любим друг друга, мы всегда подходили один другому, а тем более теперь, когда ты совсем здорова.
— Я вовсе не здорова, Никки, и в этом все дело.
— Но, Кэт, это неправда! Твое поведение говорит само за себя.
— На самом деле у меня не осталось времени, которое я могла бы провести с тобой.
Ник уловил странную интонацию в ее голосе и удивленно посмотрел на Катарин.
— Ты говоришь, что у тебя нет времени. Я не совсем понимаю…
— Я умираю, Никки.
Потрясенный ее словами до глубины души, Ник впился руками в спинку стула и стоял, безмолвно открывая и закрывая рот, не в силах вымолвить ни слова, чувствуя, как все его мужество, капля за каплей, оставляет его.
— Мне осталось жить совсем недолго, — проговорила Катарин. — Вот что я имела в виду, говоря, что у меня нет времени. Шесть-семь месяцев, в лучшем случае.
Нику показалось, что он сию минуту потеряет сознание. Он рухнул на диван, не сводя испуганных глаз с Катарин.
— Кэт, Кэт! — прошептал он. — Этого не может быть. Скажи, что это неправда.
— Увы, дорогой, к сожалению, это правда.
— К-к-к сожалению? — запинаясь, повторил Ник, и слезы брызнули у него из глаз. Он обреченно уронил голову. — Нет! — вскричал он. — Нет! Я не хочу этому верить.
— Тише, дорогой, не кричи так.
Она опустилась на колени у его ног и, опершись локтями в его колени, заглянула в лицо Нику.
— Я не хотела посвящать в это тебя, Никки. Когда я вернулась, у меня было единственное желание — попросить у всех вас прощения, чтобы я могла потом спокойно умереть. Я не могла предположить, что мы снова полюбим друг друга. Эстел рассказывала мне, что ты живешь с Карлоттой, я была уверена, что все между нами в прошлом, зная тем более, что у тебя есть сын.