Голос сердца. Книга вторая
Шрифт:
У Ника так дрожали руки, что водка выплескивалась у него из стакана, заливая все вокруг. Катарин забрала у него стакан, поставила на столик и взяла обе его руки в свои.
— Боюсь, что я вынуждена снова просить у тебя прощения за ту боль, что опять причиняю тебе.
— О, Кэт, родная моя Кэт! Я так люблю тебя…
Голос его прервался, слезы хлынули из глаз и ручьями потекли по щекам. Он обвил ее руками и в отчаянии прижал к себе.
— Ты не можешь умереть! Нет, только не ты! Я не позволю тебе умереть!
Катарин долго, не шевелясь, оставалась в его объятиях, пока рыдания
— Так что же с тобой такое, Кэт? — наконец осмелился спросить он тихо и нерешительно.
Она откашлялась и таким же тихим голосом ответила:
— У меня так называемая узелковая меланома. Это — одна из разновидностей злокачественных опухолей, но умирают от нее намного быстрее.
— Я не совсем понял, что это такое. Это — рак?
— Да. Меланому обнаруживают на коже. На первых порах она выглядит, как небольшая родинка или родимое пятнышко.
— Но ведь ее можно удалить или вылечить? — спросил Ник, и его сердце сжалось от ужаса.
— Да, ее можно удалить, но это отнюдь не означает, что человек после этого выздоравливает. Видишь ли, у меня меланома четвертой степени. Это означает, что она проросла в глубь кожи больше, чем на три миллиметра. Когда меланома достигает таких размеров, кровь разносит ее клетки по всему организму, например в легкие или печень, где начинают быстро разрастаться, образуя так называемые рассеянные метастазы. Для этого по-латыни есть специальный термин. Так вот, со мной произошло именно это — моя меланома начала расползаться.
Ник крепко зажмурился и сцепил руки, неспособный вымолвить ни слова. Секунду спустя он открыл глаза, взглянул на любимое лицо, и слезы снова потекли из его глаз. Он закашлялся, тряся головой.
Катарин коснулась его руки.
— Можно мне договорить? Хорошо зная тебя, я могу предположить, что ты хочешь все знать досконально.
Горло Ника перехватил спазм, и он только молча кивнул.
— У меня меланома располагается на спине, между позвоночником и левой лопаткой, сантиметров на десять выше талии. Метастазы от нее уже распространились на лимфатические узлы, легкие и печень. Эти органы у меня тоже поражены.
— Н-н-но ты выглядишь совершенно здоровой, Кэт?..
— Да, сам факт поражения метастазами легких или печени незаметен, поскольку поначалу это никак не отражается на общем самочувствии.
— Когда это начнет тебя беспокоить?
— Насколько я сумела понять из объяснений моих докторов, больные узелковой меланомой обычно живут около года. В первые девять месяцев у них наблюдается только значительное ухудшение самочувствия. Но как только больной по-настоящему плохо себя почувствует, смерть наступает очень быстро, в течение недели.
— О Боже! Кэт!
— Я смогу еще жить нормальной жизнью шесть, возможно, семь месяцев без всяких признаков ухудшения.
— Но должно
— Нет, Ник, — мягко прервала его Катарин, — я прошла все это еще в Лондоне. Видишь ли, лечение меланомы, особенно расположенное на спине, как у меня, — крайне сложная вещь. Облучение бесполезно, так как опухоль к нему нечувствительна, химиотерапия ужасно действует на внешность, от нее выпадают волосы, она вызывает жуткую тошноту и рвоту. Сейчас появились кое-какие новые лекарства, но все они лишь немного продлевают жизнь, причем делают ее далеко не приятной. Поэтому я решила отказаться от лекарств. Пусть я намного скорее умру, но проживу оставшиеся мне месяцы по-человечески, наслаждаясь последними отпущенными мне днями и оставаясь самой собой.
— Когда ты обнаружила у себя… это? — в ужасе прошептал Ник.
— В ноябре прошлого года. Небольшое родимое пятнышко, которое было у меня всегда, вдруг слегка увеличилось в размерах и потемнело. Первой на это обратила внимание моя портниха, но, как оказалось, дело к тому времени зашло уже слишком далеко.
— У тебя… у тебя болит что-нибудь? Мне невыносимо думать, что ты страдаешь от болей, — сказал сдавленным голосом Ник.
— Нет, Ник, честное слово. Когда наступает ухудшение, человек начинает худеть, слабеет, теряет аппетит, быстро устает.
Ник судорожно зажмурился. У него разыгралось воображение, но он постарался отогнать мучительные мысли о страданиях, предстоящих Катарин.
— Ты не ошиблась в диагнозе?
— Я в нем абсолютно уверена. Мой врач консультировался со всеми лондонскими светилами, и я сама обращалась к специалистам уже здесь, в Нью-Йорке. Нет никаких сомнений, Никки. — Она взяла его руку. — Врач в Лондоне сказал, что у меня осталось еще немного времени, примерно месяцев девять. Вот почему я поторопилась приехать в Нью-Йорк. Чтобы повидаться в первую очередь с тобой, с Франки, Райаном, ну и, конечно, с моей любимой дочкой.
— Так вот почему он позволил тебе встречаться с ней? — грустно спросил Ник.
— Да. Я некоторым образом пригрозила ему, сказав, что если он не согласится, то я начну против него судебный процесс, соберу пресс-конференцию и расскажу на ней все журналистам, в том числе и о своей болезни. Майкл был вынужден капитулировать. — Она чуть заметно улыбнулась. — Но, безусловно, я не собиралась ничего подобного делать. У меня не было никакого желания пропускать Ванессу через весь этот цирк.
— А Райан знает?
— Нет, Ник. В курсе дела только ты и Майкл Лазарус. Я хочу, чтобы и дальше все это оставалось только между нами. Обещай мне это. Не желаю, чтобы меня жалели или выражали свое сочувствие.
Ник пристально посмотрел на нее.
— Почему ты ничего не рассказала ни мне, ни Франки в тот раз, когда мы впервые встретились?
— Мне хотелось, чтобы вы простили меня по доброй воле, а не из жалости или сострадания. Обещай мне держать язык за зубами.
— Обещаю. А как насчет Франки и Виктора?