Голова (Империя - 3)
Шрифт:
Она слышала, как он тяжело дышит от ярости. Только когда он совсем успокоился, она сказала очень кротко:
– Вы, вероятно, безгранично любите сына.
Он просиял, он воскликнул пылко:
– Вы бы посмотрели на него!.. Конечно, я не смею и думать об этом, пролепетал он, всем своим видом прося о прощении.
– А почему, собственно, это невозможно?
– просто ответила она.
– Я давно об этом мечтаю. Хотите - у вашей сестры Леи?
– Вы это серьезно?
– Я знакома с вашей сестрой. Недавно встретилась с ней
– Вы встретите там большое общество мужчин, - предупредил он.
– Я приеду с Беллой Мангольф. А вы приходите со своим мальчиком. Как его зовут?
– Клаудиус.
– Клаудиус, - повторила она у самых его губ.
Они стояли уже вне крытой аллеи, вероятно муж видел их теперь. Он мог даже слышать, о чем они так громко говорят. Все равно Алиса спросила:
– Вы проводите меня наверх, в министерство иностранных дел? Губиц уже, наверно, дошел до апогея.
– Но он услышал: "Я не отрекаюсь от тебя, мы пойдем ему навстречу".
Они вошли в дом. Комнаты одна за другой открывались перед ними, и они вспоминали: здесь вот, здесь они впервые по-настоящему увидели друг друга. Обстановка другая; они искали место на полу, где стояли их ноги, когда вырвалось то слово, когда сверкнул тот незабываемый взгляд.
Вон в той комнате, в пустом теперь кабинете, они некогда, еще в начале всех путей, обедали рядом... Вдруг Терра испугался: неподалеку от него из большого вольтеровского кресла высунулся и мгновенно снова скрылся старческий профиль с крючковатым носом и подбородком. Губиц! На том же месте, что и тогда, словно он с тех пор так и не вставал. И сейчас он умудрился сесть так, что его тело погрузилось в кресло и составляло одно целое со своей тенью. Послышался шипящий голос:
– Дьявольские мысли, Толлебен! Но я их уже разгадал. Они окружают меня со всех сторон!
– Шипенье такое громкое, что в ушах звенело; напрасно Толлебен не отрывался от окна. Он стоял спиной, он подглядывал, он прислушивался. Для него Алиса и Терра все еще прогуливались по саду.
– Они окружают меня, - шипел Губиц, его дрожащий профиль высунулся и вновь отпрянул назад.
– Я не прекращаю слежки, я десятилетиями принимаю свои меры. Я открыл их тайные ходы, я воздвиг перед ними неприступные скалы. Я работал, как циклоп, как крот. Больше не могу!
Тут он так подскочил, что полы черного сюртука, свисавшего с худых старческих ребер, взметнулись над креслом; седую страдальческую голову охватили скрюченные руки.
– Один мозг против целого мира! Вы слышите меня, Толлебен?
Но Толлебен был во власти собственного безумия.
– Я в самом центре всего, - шипел старик, сползая все ниже.
– Противник охватывает меня концентрическими кругами. Сначала наши границы блокируются периферией, а дальше континентами и морями. Я, центр, не могу прорваться сквозь них. Воздуха!
– Он вскочил.
В
– Дайте мне метательный снаряд, чтобы пробить их круги. Изобрети же его ты, действительный тайный!
– хрипел действительный тайный советник.
– Что ты видишь?
Он что-то увидел, что-то засветилось вокруг него, чего он, как ни старался, не мог охватить.
– Синее море! На нем белый корабль! Мой огнедышащий истукан с орлом на каске. Вы еще посмотрите!
– И старик поднял окостенелую ногу, словно приготовился к танцу дервишей.
– Он замер.
– Пальба!
– пронзительно зашипел он.
– Толлебен, вы слышите пальбу?
Толлебен оставался глух; сгорбленный Губиц проковылял к нему и повернул его к себе лицом.
– Вы ничего не слышите в саду?
– спросил Толлебен.
– Вы слышите пальбу?
– спросил Губиц.
– Я выпускаю мину, как же не быть пальбе?
Они глядели друг на друга, и один не понимал другого... Алиса кивнула Терра, и оба поспешно скрылись. Она тихо притворила за собой дверь.
– Вы поняли?
– спросила она строго, даже взволнованно.
– Что я мог понять? Ведь это безумие.
– Мировая сенсация.
– Будь я проклят...
– Пожалуйста, без комедий!
– сказала она нетерпеливо.
– Мы узнали сейчас средство уладить дела в Марокко. Кто знает, что знаем мы, тот ведет бег.
– Что же, действуйте против своего отца!
– сказал он кратко и ясно.
Она побледнела. Отсутствующий взгляд. Потом спросила:
– Вы действительно посоветовали ему вмешаться в марокканские дела?
– Во всяком случае, я был скромным свидетелем того, как он искал способ проявить себя. Искал чего-либо помпезного для императора и увлекательного для публики. Именно того, что изобрел сию минуту при нас этот канцелярский демон. Поспешите, графиня, перехватить этот план у князя.
Тут он увидел слезы у нее на глазах. Не успел он опомниться, как она уже выбежала из подъезда. Он - за ней. Издали показался Ланна. Дочь устремилась к нему и подойдя вплотную:
– Ни слова, папа, немедленно к императору. Пусть император едет в Марокко. Пойдем, я велю подать твой автомобиль. Поспеши, а то кто-нибудь опередит тебя.
– Значит, ты все-таки думаешь обо мне, мое дитя!
– Отец взял дочь под руку. Терра скрылся за углом министерства иностранных дел. Он шел медленно, и все же голос Ланна едва долетал к нему.
– Я ценю, что ты говоришь это мне, а не своему мужу. За это я обещаю вам Министерский пост. Если я, будем надеяться, выйду из этого дела с упроченным положением, господину фон Толлебену обеспечено место статс-секретаря.