Голован
Шрифт:
Была охота так подставляться!
Конечно, на всякий случай моя шерстистая сущность им еще и проводную связь перекусила. Пошла, так сказать-пролаять, прямиком против тамошнего бога Железа. Опасное дело. Большая Мягкая Лапа из Пещеры далековато, вряд ли умудрится помочь. Но, может, этот бог Железа сочтет такое просто за собачью проделку? Ну не наказывает же он шавок за то, что они все столбы, Его Электрическому Величеству в угоду воздвигнутые, на каждой прогулке обделывают. Нет, не наказывает. Считает, что от безмозглых шерстистых взять особо нечего. А для народа людей мы — что те собаки. Туповатые, костоедные творения тяф-тяф. Видимо, и человечий бог такого же мнения, потому как в ином случае давно бы свою паству просветил.
Конечно, дотороры оперировали мистикой. Держались в ее понятиях. Нам подобное не требовалось — у нас были свои костыли. Техническая цивилизация породила собственную терминологию и отбросила мистическую трескотню, как изношенные носки. Но здесь, вдали от чудес прирученного электричеством мира, наша понятийная база скукожилась донельзя, а мистическая составляющая уплотнилась и заполнила все нейтральное пространство. Разумеется, мы сопротивлялись, как могли. У нас даже выявилась теория. Вымучилась, выдавилась по капле из диалогового режима.
— Думаю, тут все же не вирус, а паразит, — как всегда, с полной убежденностью сказал Кож Зола. — Вирус бы распространился и на остальное племя, а так дрянь локализовалась исключительно в отдельном рибукаре.
— С чего вы взяли, коллега, что это рибукары? — взвился Каан. — Рибукары — мифический народ и…
— Давайте о рибукарах потом! — прервал я братика. — Тут и без этнографии загадка на загадке. Что вы имеете в виду, Кож?
В принципе, я уже понял. К этой мысли мы должны были прийти так и так.
— Это паразит многостадийного профиля, — кивнул Зола. — На первом этапе он развивается в человеке, затем…
— Коллега, это все только предположение, — снова не выдержал Каан. — Откуда вы знаете, что это первая стадия? Во всех случаях не мешает добавлять слово «допустим», потому как…
— Хорошо, коллега Гаал, — ухмыльнулся главный биолог экспедиции, — пусть будет «допустим». Итак, допустим, на первой стадии паразит развивается в человеке. Здесь он дорастает до определенного предела, а затем ему требуется более серьезная пищевая база…
— Которую организм человека ему предоставить не в состоянии, хотя бы чисто из-за размеров, — не сдержал я озарения.
— В этом духе, — кивнул Зола. — И потому…
— Что значит «из-за размеров», коллега Дар? — воззрился на меня брат. — Тут совсем младенчик почти, а ведь человек должен еще расти и расти. Значит…
— Допустим, коллега, что цикл роста паразита попросту не совпадает с человеческим, — спокойно пояснил Кож. — Согласитесь, люди растут довольно долго, а паразит не желает ждать. Ему требуется пропитание здесь и сейчас. Кроме того, дело может быть не только в размерах. Они, конечно, имеют значение, но… В этой зверюке паразит, наверное, может сам стать размером с человека, и тварь будет носить его в себе, ничуть не обременившись. Но допустим… если уж у нас тут научная дискуссия, то так и быть, будем добавлять это самое «допустим» везде и всюду… Допустим, на следующей стадии развития ему просто требуется другой пищевой рацион. Согласимся, что у чудовища он значительно отличается от скудного стола аборигенов.
— По поводу разносолов можно поспорить, — в очередной раз вмешался братик Каан. — Мы недостаточно в курсе, чем и как питается племя, тем более…
— Гаал! — холодно взорвался Кож Зола. — Советую вспомнить, что это я главный в данной группе по биологии. Не вынуждайте лишать вас слова. Я уже и так спотыкаюсь об это ваше «допустим» через слово. Чего еще надо-то?! Я выдвинул предположение, Каан Гаал. Допустим, паразиту… допустим, кишечному… нужно в некой стадии переключиться на другой рацион. Гусеница и бабочка питаются несколько по-разному, а тут у нас что-то в этом роде… допустим, что-то похожее в разноплановости трансформаций. Что не так?
— Коллеги, — сказал я как можно спокойнее, — давайте обсудим в общем. Для выработки хоть какого-то сносного объяснения нам требуется гипотеза. Нужны постулаты. Пожалуйста. Ну, приняли, что паразит многостадийный и что он должен переменить гнездовье. Причины
— С вами приятно иметь дело, Дар, — Кож Зола кивнул с неким налетом благодарности. — Итак, наш паразит должен переселиться в оное чудовище. Как он это делает, тут все ясно-понятно. Это Ие-Чи-Ри-Ки… Как его там точно?.. В общем, оно зараженного человека ням-ням — вот он и переселился за один заход. Другой вопрос, как паразит сообщает о себе монстру? Вот тут всё покуда в тумане. А быть может, и навсегда в тумане. Согласимся, что многое в биологии, да и во всей науке, остается неразгаданным. Может, он выделяет некий фермент, который чует хищник, а для него это неописуемое лакомство? Короче, так или иначе паразит попадает в чудище Ие-Чи-Ри… Как его, бишь?… после того, как оно переварит человека. Затем он развивается, но на определенном этапе снова приходит к стадии трансформации. Ныне ему требуется не просто хищник, а мертвый хищник. Он его каким-то образом умертвляет, нажирается до отвала и переходит в стадию куколки.
— Думаю, тут, скорее, другое, — не согласился Каан. — Предположим, что наш паразит размножается неполовым путем. И на этой стадии он просто выводит потомство. Потомству требуется пища, но жрать живое чудище они неспособны. Для того оно и умертвляется.
— Да, такая мысль напрашивается сама собой. — Зола уже успокоился. — В общем, так или иначе, эти туземцы, допустим, наследники легендарного народа рибукаров, находят тушу мертвого чудовища, из которой извлекают маленьких паразитов. Ну, или, там, куколку старого, перешедшего в новую стадию. Каким-то образом они ее сохраняют до новых худших времен, когда в окрестностях снова появляется Ие-Чи-Ри-Ки-Ки. О! Правильно выговорил?
— И тогда они заражают паразитом ребенка и подкидывают в лес. — Я все же не удержался.
— Именно так, Дар. Убить зверя простыми средствами — своим примитивным оружием — рибукары не в состоянии. Вот они и пользуют это биологическое — полный верняк.
— Да, зверюга, наверное, мрет в страшных муках. Представь, каково это — быть скушанным изнутри.
— Мне не жалко, — пожал плечами Каан.
Все были с ним согласны, да и с версией Кожа Золы тоже. Она ставила все на свои места. Объясняла. Да и ничего сверхъестественного в ней на самом деле не было. Новизна лишь в том, что в процесс каким-то образом сознательно вмешался человек. Любой биолог ведает, как причудливо изгаляется природа в своих творениях. Извиняюсь за святотатство, но порой Выдувальщик Сферы Мира выглядит несколько тронутым. Изобрести такое здоровым умом попросту невозможно. В самом деле, у некоторых видов наличествует до десяти стадий трансформации. Правда, относится это в основном к насекомым. Может, потому, что их тусовка куда многочисленнее прочих. Просто не протолкнуться. В такой давилке поневоле начнешь изгаляться в приспособительной механике. Вот жучки с клещами да гусеницами и выдают на-гора изобретения. Некие могут превратиться из куколки в жука, затем — снова в куколку, затем — вновь в жука, но уже в другого — летающего. А потом вдруг в паразита, а уже там, внутри другого насекомого-жертвы, внезапно образовать новую личинку, уже внутри себя самого. Потом эта новая дрянь сгрызает хозяина, обосновывается в носителе и заканчивает тем, что выводит внутри себя еще что-нибудь. Ну, а уже из этой стадии круг, наконец, замыкается и появляется личинка, из коей выводится первичный жук. Пока такое не доказано лабораторно, разум не желает мириться с избыточностью. Но он, вообще-то, и после доказательств не желает. Вот и сейчас…
— Но извините, коллеги, — на лице Каана некое сияние напыщенного превосходства. — Как такое может быть? Ведь человек существовал не всегда — это доказано. Как же этот паразит обходился без него? Как он распространялся, попадал в новую змеюку без шамана?
— Вы хотите ответов, Гаал? — злобно косится в его сторону Кож Зола. — Ну так поищите. Вы же палеонтолог, массаракш!
Научная дискуссия может перейти в потасовку. Пора завязывать. Благо, у любого человека в походе есть куча забот помимо научных диспутов. Суета жизни — это порой подарок.