Голубая луна
Шрифт:
Мгновение, и я тут же поняла: Кадотт. Кто же еще?
Мой бешеный пульс замедлился, когда профессор углубил поцелуй. Находился ли Кадотт здесь все это время, ожидая моего возвращения?
Или снова взобрался по стене и проскользнул в квартиру?
Я дернулась, прервав поцелуй.
— Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
Кадотт не ответил. И я не видела его лица. Разозлившись, я стала вырываться, пытаясь освободиться из его хватки. Но Уилл лишь крепче прижал меня к себе, и я поняла, что он рад моему возвращению.
Хотя тело
— Отпусти меня.
— Нет. — Уилл потерся носом о мою шею, провел зубами по пульсирующей вене, лизнул ключицу…
Я напряглась, вспомнив сон.
— Сейчас же, Кадотт!
От смеха его грудь потерлась о мою. Моя рубашка все еще была распахнута, а бюстгальтер представлял собой лишь клочок кружева. Я закусила губу, чтобы не застонать вслух от наслаждения. Как я могла быть злой, возбужденной и испуганной одновременно?
— Не заставляй меня причинять тебе боль.
— Давай, почему бы тебе не попытаться?
И как я могла отказаться от такого предложения?
Прежде чем Кадотт успел подумать, я стремительно и сильно взметнула колено вверх. Он увернулся быстрее кота, и у меня получилось только задеть его бедро.
— Ах, ах, ах! Если бы тебе удалось осуществить задуманное, позже не было бы никакого веселья.
Я оттолкнула его, и Кадотт отпустил меня. Для высокого, долговязого умника в очках у него было больше мышечной массы, чем я думала. Но поскольку я видела его голым, то должна была проявить осторожность.
Я попыталась ладонью нанести ему прямой удар в грудь. Он блокировал его и провел какой-то фантастический прием из восточных единоборств, от которого мне едва удалось уклониться.
— Что, черт возьми, это было? Кунг-фу?
— Тай-чи. Как раз подходит для тебя.
— И не говори.
С каждой секундой Кадотт все меньше и меньше походил на странного умника. Значит, профессор владел боевыми искусствами? Пора включать мозги.
Я не так уж много различала во мраке квартиры, но отблеска очков на его лице не заметила, и поэтому заехала ему в нос.
Или, по крайней мере, попыталась. Кадотт перехватил мой кулак в сантиметре от своих ноздрей. Как, дьявол его побери, он смог это сделать?
— Скажи «дяденька, отпусти».
— Да пошел ты!
Я никогда особо не умела сдаваться.
— Джесси, Джесси, ты не сможешь победить.
Я понятия не имела, почему меня так сильно раздражало, что он взял надо мной верх в бою. Он ведь мужчина. Они сильнее. Этот медицинский факт всегда жутко меня злил.
Возможно, отчасти я не хотела признавать свое поражение и сдаваться потому, что его мужская особенность подчинять себе силой являлась самой страстной прелюдией в моей жизни.
Поэтому я обхватила лодыжкой голень Кадотта и повалила его на пол.
Глава 21
Я
Вместо этого я оказалась на спине, а Кадотт решительно устроился между моих бедер. Я запыхалась, а профессор даже не вспотел.
— Скажи, что любишь меня.
Услышав смех в его голосе, я тоже улыбнулась.
— Поцелуй меня в…
Его губы накрыли мои, и все мысли исчезли в охватившем тело огне желания.
У меня очень давно не было секса, а с такой прелюдией — вообще никогда. Я настолько возбудилась, что еле смогла сдержаться, чтобы, выгнув спину, сразу же не кончить. Но мне надоело отрываться в одежде. Я хотела Кадотта, до самого конца, поэтому перестала сопротивляться. Уилл целовал меня невероятно долго. Судя по моему не такому уж большому опыту, парни обычно не тратили время на поцелуи, особенно если знали, что быстро получат большее.
Но, казалось, Кадотту нравилось целоваться. Черт, если бы я была так же в чем-то хороша, думаю, мне бы тоже нравилось заниматься этим постоянно.
Он прикусывал мои губы, проходился по ним языком, и, обхватив мое лицо длинными сексуальными ладонями, большими пальцами поглаживал подбородок, а остальными нежно ласкал щеки. Уилл не остановился только на губах, а уделил равное возбуждающее внимание моей шее, векам, ушам…
Никогда бы не подумала, что проникновение умелого языка в ухо сделает меня мокрой намного ниже.
Кончиками пальцев я исследовала литые мышцы его спины, затем провела ногтями по подрагивающим бокам, прежде чем обхватить его очень привлекательный зад. Но этого было недостаточно — потребность ощутить его обнаженную кожу на своей была мне нужнее воздуха.
— Мы можем переместиться в мою комнату?
Уилл поднял голову, перестав дразняще облизывать покрытый кружевом бюстгальтера сосок. Солнце начало всходить, и этого света хватило, чтобы наконец рассмотреть лицо профессора. Улыбка исчезла, а желание в его глазах было таким же сильным, как и у меня внутри. Не говоря ни слова, Уилл легким грациозным движением поднялся на ноги и протянул мне руку.
Я могла бы отпустить колкость или отвергнуть его руку — не настолько уж я увлеклась, что не встала бы самостоятельно. Но без его тепла, даже в такую жаркую летнюю ночь, мне стало зябко.
Подав ему руку, я позволила Уиллу поднять меня. И вот так, держась за руки, мы вошли в спальню. Обстановка комнаты была довольно спартанской: кровать, сейф для оружия да комод с зеркалом. Я здесь спала — только и всего. До сегодняшнего дня.
Никогда еще не приводила сюда мужчину. Мысленно спросила себя, почему, но не стала искать ответ. Сейчас меня занимали куда более интересные вопросы.
Как быстро я смогу его раздеть? Сколько раз он заставит меня кричать? Сочтет ли он меня странной, если я попрошу его связать меня и облизать всю с ног до головы?