Голубка в Вороньем логе
Шрифт:
– Ой, а что это у нее на лице?
– испугалась Верена.
– Почему оно белое и скользкое? Ты замотала его пленкой?..
– Это маска из молока, травяного отвара и желатина.
– Она застывает, а после снимается, как пленка. Смотри...
Я подцепила краешки маски и стала приподнимать. И никак не ожидала слишком бурной реакции на, казалось бы, простое действие.
Верена завизжала от ужаса. Закрыла лицо руками и наугад бросилась бежать из спальни.
– Постой, это всего лишь маска!
– прокричала я ей вслед.
– Тут нет ничего
Но племянница не слышала. Ее вопль раздавался все дальше и дальше. Судя по звуку, Верена направилась в сторону отцовской спальни.
– Позвольте мне ее догнать?
– попросила я Фреджу.
– Надо объяснить малышке, что это всего лишь косметическая процедура. Наверное, Верена решила, что я творю с вами что-то страшное.
– Такая же истеричка, как ее мамаша...
– фыркнула Фреджа.
– Сначала до конца сними маску и наложи крем. Потом - иди куда знаешь. У меня от этого крика голова разболелась...
Если хозяйка ждала сочувствия, то напрасно. Ее замечание не вызвало у меня ничего, кроме приступа ярости. Мало того, что назвала мою сестру истеричкой. Так еще и не разрешила помочь племяннице.
– Нет, я иду, и немедленно! Если сейчас не объясниться с Вереной, она замкнется в себе. И снова перестанет разговаривать.
Не обращая внимания на протесты, я поднялась и с несвойственной для старухи прытью помчалась вслед за Вереной.
Корбл
Райнер, все еще в костюме для верховой езды и мокрых сапогах, вошел в кабинет брата. Игривое настроение моментально улетучилось, стоило поймать грозный взгляд.
Нет, пред ним сейчас не брат, а магистр ордена «Корвус Девотус». Райнер тут же уловил разницу. Слишком хорошо знал, что означают эти черные брови, взметнувшиеся над переносицей подобно крыльям ворона. Помнил этот хищный оскал, неистовый блеск в глазах.
– Слуги передали, ты хотел меня видеть, - пробормотал Райнер, становясь по стойке смирно.
– Так и есть, мой верный комтур, - с тенью иронии произнес Корбл.
– Еще вчера ты должен был явиться на приватную беседу. Вместо этого умчался в лес, едва взошло солнце. Ты трижды пропустил священнодействие. Совершенно забросил хозяйственные дела. Где тебя носит? Разве забыл о клятве?
Стараясь сдержаться, Корбл коснулся броши на лацкане пиджака.
– Ах, вот что тебя волнует, - улыбнулся Райнер и направился к кушетке.
– Я-то думал, стряслось нечто страшное.
– Я не давал позволения садиться!
– оборвал его Корбл.
– Что с тобой происходит? Ты совершенно не похож на себя! Из серьезного, уравновешенного рыцаря превратился в повесу и разгильдяя.
Райнер подобрался, опустил взгляд. Рассматривая мыски сапог, глухо произнес:
– Посмотрел бы я, что стало с тобой, если ты влюбился. Впрочем, нет, тебе это не дано...
Не страшась показаться дерзким или неуважительным, Райнер вскинул голову. Не мигая, вперил взгляд в брата, точно бросая вызов.
– Хочешь сказать, будто от любви становятся идиотами?
– хмыкнул
– Если так, то я рад, что мне этого не дано.
Райнер вздохнул, и Корбл продолжил:
– Да, я не любил покойную супругу, никогда не испытывал страсти или возвышенных чувств, описанных в легендах. Зато уважал мать моего ребенка и заботился о ней. Как мог. А что сделал ты? Без ведома ордена отправил письмо ее сестре! Надеялся заполучить в жены голубку, а когда понял, что дело не выгорит - нашел ей замену. Пока я дни и ночи провожу в госпитале, стремясь облегчить участь несчастных, чем ты помогаешь ордену? Скачешь по лесу, как мальчишка! Таскаешься на свидания к деревенской потаскушке...
– Не смей!
– взревел Райнер.
– Да, она не невинная пташка, не утонченная леди, к каким привык ты. Но это не значит, что ее можно оскорблять!
Корбл поднялся из-за стола и подошел к брату. Положил руку ему на плечо и спросил более спокойным тоном:
– Если она так хороша, если так любит тебя - почему отказывается остаться в Вороньем логе? Почему не выйдет за тебя замуж, не примет горькую долю верной подруги проклятого? Не потому ли, что плотские утехи и жизнь без забот ей дороже спасения чужих жизней?
Ответить Райнер не успел. В кабинет отца, вереща, как пожарная сирена, влетела Верена. Забилась под стол и затихла.
Не успели браться опомниться и подойти к малышке, как вслед за ней вбежала Габи. Застыла посреди комнаты. Осмотрелась, схватилась за горло. Захрипела от гонки.
– Верена?
– позвала, не обращая больше внимания на мужчин.
– Выходи, не бойся. Я все тебе объясню.
Корбл сложил руки на груди, кашлянул и потребовал:
– И мне объясни. Будь так добра...
Глава 10
Валерия
Желание успокоить племянницу едва не довело до беды. Надо же: влетела в кабинет хозяина, совершенно забыв о ревматизме и одышке.
– Фреджа принимала ванну в маске для лица, - поспешно протараторила я, - Верена испугалась ее вида и убежала. Только и всего...
– Только и всего, - эхом повторил Корбл.
– Вот уж не думал, что моя девочка такая трусиха.
Он опустился на колени возле стола и попытался выманить дочку:
– Выходи, здесь нет ничего страшного.
– Признаться, увидев мамулю в таком виде, я бы тоже испугался, - вступился за племянницу Райнер.
– Наверняка, то еще зрелище...
Я улыбнулась и кивнула. Хотя и не согласилась с его выводами. Не могла Верена так испугаться бабушки - в любом виде. Обычно детей влечет все необычное, появляется желание узнать больше. Верена же испугалась так, будто увидела кошмар наяву. Все дело в пленочной маске, зуб готова дать!
– Выходи, милая, не упрямься, - снова позвал Корбл.
– Если хочешь, вместе сходим проведать бабушку. Скажи, что стряслось? Почему тебя так испугал вид Фреджи?