Голубка в Вороньем логе
Шрифт:
Верена помотала головой и снова забилась под стол. И ни в какую не хотела покидать убежище. Более того - кажется, снова перестала разговаривать.
– Можно, я попробую?
– попросила я Корбла.
Он долго смотрел и задумчиво поглаживал необычную брошь в виде ветки боярышника. Эта вещица присутствовала всегда, во что бы ни был облачен хозяин Вороньего лога. Она раздражала меня больше, чем долгое молчание.
– Можно?..
– переспросила я.
Корбл кивнул, но остался сидеть возле стола. Не доверяет или хочет помочь?
Времени раздумывать
– Если не хочешь, можешь не говорить о том, что тебя напугало, - предложила я, протягивая к племяннице руки.
– Скажешь потом, когда будешь готова.
Верена снова помотала головой. Похоже, страх оказался куда глубже, чем я предполагала.
Да что же Верена увидела такого, что оставило такую глубокую рану в ее психике? Мод говорила, будто малышка перестала разговаривать после смерти матери. Все решили, будто это следствие потрясения. Но нет, дело в другом...
Что, если Верена стала свидетелем события, за которым последовала смерть Катерины? А то и вовсе видела убийцу?..
Меня внутренне встряхнуло от подобной мысли. Я глянула на Корбла: поделиться размышлениями или нет? Он, безусловно, любит дочь. И ради нее готов на многое. Но могу ли я доверять ему?..
– Обещаю, больше не буду задавать вопросов, - пообещал Корбл, приняв правила игры.
– Теперь выйдешь?
Бледное личико выглянуло на свет. Черные глазенки блеснули драгоценными камнями. Верена шмыгнула носом и подала ручки: одну - мне, а вторую отцу.
Еще никогда я не чувствовала себя такой растерянной. Мне так хотелось поговорить хоть с кем-нибудь, обсудить смерть Катерины. Но как это сделать, если даже племянница отказывается говорить.
Мы с Корблом вытащили Верену и так и стояли, держась за руки. Никто не решался первым подать голос и нарушить очарование момента.
Райнер кашлянул в кулак, привлекая внимание.
– Полагаю, я свободен?
– спросил у брата.
– Или продолжим пустой разговор?
– Ты все равно останешься при своем мнении, - буркнул Корбл.
– Иди, но о хозяйственных заботах не забывай. Пока я работаю в госпитале, замок на тебе.
Райнер задорно улыбнулся, подмигнул мне и заявил:
– По-моему, Габи прекрасно справляется с хозяйством. Я буду ей только мешать... Клянусь, если бы не ее старость и не мое отличное зрение - женился сегодня же.
Что за паяц! Я фыркнула и закатила глаза. Как вообще можно шутить в такой ситуации?
– Вы слишком серьезны, - подзадорил Райнер нас с Корблом.
– Правда, Верена? Им бы стоило чаще веселиться и относиться к жизни проще. Ну, испугалась, девочка, с кем не бывает... Я вот сегодня едва не наступил на змею - терпеть не могу этих скользких существ. Только достоинство рыцаря не позволило завопить от испуга.
Верена хихикнула и посмотрела на дядю с неприкрытым обожанием. Ему удалось разрядить обстановку.
– А ты чего боишься, Габи?
– продолжил Райнер.
– Разумеется, кроме капризов Фреджи и суровости Корбла.
– В
– Это... связано с моей мамой.
Сказала и осекалась. Внимательно посмотрела на Верену: заметит нечаянный намек или нет? Вдруг неуместное замечание напомнит о ее страхе.
Тревога оказалась напрасной. Верена быстро забыла об инциденте и переключила внимание на разговор обо мне.
– Сейчас ты их тоже боишься?
– спросила с серьезным выражением на личике.
– Не то чтобы, - улыбнулась я.
– Пауки мне неприятны, и только. Но страх перед ними прошел, мне удалось его преодолеть.
– Как же?
– заинтересовался Корбл.
Я вздохнула. Рассказывать личные секреты перед малознакомыми мужчинами - не слишком увлекательное занятие. Но ради Верены я готова и не на это.
– Сходила на выставку пауков, - пришлось признаться.
– Одного даже подержала в руках. Сначала чуть не завыла от ужаса, а потом поняла, что мохнатый паучок сам меня боится. Он поджимал лапки и пытался сбежать.
– Может быть, мы все вместе отправимся в комнату бабушки и посмотрим на нее еще раз?
– тут же предложил Корбл.
– Габи преодолела свой страх, и ты сможешь.
Верена раздумывала ровно минуту. Сильнее стиснула наши с Корблом ладони и кивнула.
Я испытала прилив облегчения. Действительно, если Верена справится сейчас, то когда-нибудь сможет решиться и рассказать все, что видела перед смертью Катерины. Только бы не испугалась снова и не убежала. Тогда пиши пропало...
Вчетвером мы поднялись на второй этаж. Райнер отправился к себе переодеться перед посещением капеллы. Мы с Карблом и Вереной вошли в спальню хозяйки. И попали под артобстрел из упреков и жалоб.
– Почему все меня бросили?!
– верещала Фреджа.
– Я тут, может быть, умираю, а вы прогуливаетесь за ручку. Мне плохо! Не хватает воздуха... Грудь словно тисками сдавило...
Решив разыграть настоящую трагедию, Фреджа упала в кресло, закатила глаза и приложила руку ко лбу. Мученическое выражение лица выглядело бы более правдиво, если не один прищуренный глаз.
К сожалению, хозяйка успела снять маску самостоятельно. Неужели придется все начинать заново?
– Мама, прекрати спектакль!
– приказал Корбл.
– Или мне придется отправить тебя в госпиталь под наблюдение врачей.
– Да как ты можешь?!
– подпрыгнула Фреджа. Метнула на меня подозрительный взгляд: - Наябедничала? Признавайся! Рассказала ему о том, что я обзывала его покойную жену?
– И в мыслях не было, - я пожала плечами.
– Зачем мне лезть в ваши семейные разборки?..
Лицо Корбла побагровело от злости. Если бы не я и Верена, клянусь, он бы отчитал капризную мамочку по полной. Пока же ограничился наставлением, произнесенным не терпящим возражений тоном:
– Сквернословить - недостойно жены рыцаря, тем более вдовы магистра ордена. Твоя старость и титул не дают права нарушать устав. В качестве епитимьи с завтрашнего дня и до конца месяца будешь посещать капеллу вместе с остальными.