Голубой бриллиант (Сборник)
Шрифт:
безысходность. Ей вспомнились слова отца: пока у нас есть
ядерное оружие, с нами будут считаться. И теперь у
американцев главная стратегическая цель - любой ценой, под
любым предлогом захватить наш ядерный арсенал или
нейтрализовать его. Вот что страшно.
На этот раз Евгений не стал стелить себе на диване: он
первым, раньше Тани, принял душ и первым занял свое место
в спальне. Он ждал Таню, перебирая в памяти события
сегодняшнего
делах "Пресс-банка" то ли из-за дурацкого "Амаретто", то ли
из-за сенсационных откровений Анатолия Натановича и его
быстрого опьянения. А с пьяным говорить о серьезном деле
бесполезно. Евгений подозревал, что история с "Амаретто"
была заранее задумана Яровым, как предлог побыть наедине
с Таней. Евгения занимал вопрос: о чем они говорили в его
отсутствие. Он видел, каким алчным взглядом пожирал Яровой
Таню, и потом этот откровенный поцелуй на брудершафт. "А
как она ловко ускользнула, подставив щеку", - одобрительно
подумал Евгений. Но чувства ревности он не испытывал:
важно было задобрить Ярового, угодить - тут уж не до
ревности и нравственных условностей. Татьяна вела себя не
лучшим образом, явно демонстрировала свою если не
неприязнь, то нелюбезность. Ее поведение огорчало Евгения,
потому что, как он понял, и не радовало Ярового. Могла,
наконец, пересилить себя ради дела, ради своей же судьбы.
Ведь если не поможет Яровой и банк "лопнет", то Евгений
определенно смоется "за бугор" - этот вопрос решен им твердо
и окончательно. К угрозе Тани не покидать страну он отнесся
318
серьезно: она слов на ветер не бросает. В таком случае развал
семьи предрешен. Егор, конечно, останется с ним, в Россию он
не вернется.
Мысли эти угнетали, вызывали душевную боль. Надо
убедить Таню "завлечь" Ярового во имя сохранения семьи
здесь, в России, оставаться в которой и для него было куда
предпочтительней, чем доживать век где-то на чужбине, В
слово "завлечь" он вкладывал вполне определенный смысл:
стать любовницей. Ничего страшного в этом он не видел: не он
первый и не он последний, по его мнению, половина мужей -
рогоносцы, каждый второй награжден этой "короной". И
большинство из них не знают, кто им наставляет рога. Здесь
же все проще и ясней, - по обоюдному согласию. Никто ничего
не теряет, во всяком случае, Евгений: к Татьяне он уже
охладел, его больше устраивает, как женщина, Люба Андреева.
Она вышла из ванной в халатике, туго перетянутом
поясом,
отодвинувшись от Евгения на самый край кровати. "Сердится.
Будут проблемы", - с досадой подумал Евгений и,
приблизившись к ней вплотную, попытался осторожно обнять
ее горячее, распаренное тело. Она резко отстранила его руку и
натянула одеяло так, что оно разделило их. Он обиженно
отодвинулся. Выждав паузу, произнес с явным укором:
– Могла быть и поласковей...
– Выдержав паузу, уточнил: -
с Яровым.
– Я прошу тебя: никогда не говори мне о нем, -
раздраженно произнесла Таня, не двигаясь.
– Почему, объясни? Он что, оскорбил тебя, обидел?
– По-твоему как - наглое домогательство обижает или
оскорбляет?
– отозвалась Таня и повернулась на спину.
– Это зависит от обстоятельств. Иногда надо прощать: не
обижаться и не оскорбляться, просто, закрыв глаза,
перешагнуть условности, пересилить себя во имя главного, -
стараясь по возможности миролюбиво, дружелюбно ответил
Евгений.
– Не понимаю, на что я должна закрыть глаза и через что
перешагнуть?
Евгений прекрасно знал, что она понимает, о чем речь, и
ждет не уклончивого, а прямого, пусть и жесткого ответа. И он
сказал:
– Ну, удовлетворить его желание.
– Слова эти прозвучали
уж слишком просто, обыденно.
319
– Желание? - в тоне, каким это было сказано,
вызывающее удивление.
– А ты знаешь, что он желал?
– Догадываюсь, - все так же просто ответил Евгений.
– И тебя это никак не трогает, не смущает?
– Когда речь идет о жизни, о будущем семьи, приходится
идти на уступки.
– Если я правильно тебя понимаю, ты толкаешь меня в
объятия похотливого удава? Так?
Он молча обдумывал ответ. Хотелось сказать: "Ну и что,
разве тебя убудет". Но он не решился произнести эту
циничную фразу и предпочел ей не менее циничную:
– Тебе известно такое выражение: "Игра стоит свеч"?
Эти слова шокировали ее, перехватили дыхание, и она
выдавила из себя незаконченную фразу:
– Какой же ты... - мысленно произнесла: "Такой же
негодяй... Как же я раньше... Нет, он не был таким... Он им
стал... Что за причина, почему?"
Не было ответа. Она опять повернулась к нему спиной, и
он сделал попытку обнять ее, провел рукой по обнаженному
плечу, по шелковистой, такой знакомой, соблазнительной,