Голубой бриллиант (Сборник)
Шрифт:
хотелось побыстрей расстаться. Она догадалась и резким
размашистым жестом обеих рук обхватила его и впилась в его
раскрытые губы, дав волю своему натренированному озорному
языку. Она была неподражаема в поцелуях и знала свою силу.
"Оболденные поцелуи", - восторженно говорил ей Аркадий
Резник когда-то давным-давно. Это мог сказать и Иванов. Но
он не умел говорить комплименты, - он просто вспомнил свою
жену Светлану, которая целовалась
равно, что пить из пустого стакана", - сказал он ей однажды и с
тех пор никогда не пытался ее целовать. "Может, это и было
настоящей причиной нашего разрыва", - полушутя подумал он
сейчас о Светлане.
– Когда мне приходить? - спугнула его мысли Инна и
уточнила: - На сеанс?
– Я позвоню. Пока сделаем перерыв, - торопливо
ответил он, и ответ этот насторожил ее. Она сказала:
36
– Знаешь анекдот: встретились двое, познакомились,
сразу переспали, прощаясь она спросила его: "Теперь ты на
мне женишься?" "Созвонимся", - ответил он.
– Но ты же мне жениться не советуешь, - шутя сказал и
добавил с улыбкой: - Созвонимся. Мне нужно закончить
портрет генерала, а то глина сохнет. Еще сеанса два на это
уйдет.Инна уходила от него с горделивым чувством
победительницы и не догадывалась, что больше никогда ее
красивые ноги не переступят порог этого дома. Она была
чересчур самонадеянной.
Проводив Инну, он вышел на кухню и к огорчению увидел
приготовленный кофейный прибор, которым так и не пришлось
воспользоваться. Он быстро вскипятил на плите воду, вылил в
кофе оставшийся в рюмке коньяк и с наслаждением выпил.
Кофе не принес облегчения: на душе оставался какой-то
мутный осадок, клубок запутанных чувств, распутывать
который не было желания. Он просто машинально повторил
отдельные засевшие в памяти слова и фразы, сказанные
Инной. "Ей нужна душа. Тугие кошельки кавказских кобелей ее
не интересуют. Врет, небось. С мужем не спит, потому что он
теоретик. А ей практика нужна. Да, практик она лихой..."
Но это не для него, ни в роли жены ни любовницы. Инна
любовь отрицает, как таковую и признает только секс, и в то же
время мечтает о любви. Какая-то каша в голове. А может,
искренне душа тоскует по чистому и возвышенному. Только не
находит. Ищет и не находит. В любовницы набивается.
Смешно: любовница мне не нужна. Я мечтаю о возлюбленной.
А это не одно и то же. Пожалел, что не объяснил ей разницу
между любовницей и возлюбленной. Он попытался
разобраться в произошедшем.
и только по любви. Он не испытывал к Инне этого святого
чувства и, стараясь оправдать себя, внушал себе мысль, что
она его изнасиловала, он не устоял перед ее страстным
позывом, дал волю инстинкту. А что увлекло ее, мимолетная
вспышка, любопытство? В своих чувствах она казалась
искренней. Но она же не признает любви, говорит, что все эти
вздохи, ласки, красивые и возвышенные слова - все сводится к
постели.
Иванов накрыл пледом растерзанную постель и лег на
спину, устремив в потолок глаза, которые сейчас ничего не
замечали. Взгляд его был отсутствующим. Он размышлял о
произошедшем. Он все еще ощущал ее последний
37
незабываемый поцелуй. Мысленно повторяя: "Мастерица. Не
то, что Светлана..." Он попытался вспомнить, как целовалась
его первая любовь Лариса Зорянкина, и не вспомнил. Кроме
тех невинных поцелуев в парке Измайлова между ними ничего
не было. Как сложилась судьба Ларисы, где она и что, жива ли
– он не знал. "А ведь ей уже должно быть шестьдесят, если не
больше". И тут же отогнал мысли о Ларисе и Светлане. В
прошлое он не любил возвращаться. "Но что же мне делать с
Инной? Встреча исключена, но под каким предлогом. Это был
случай, неожиданный, хотя и в каком-то смысле приятный, но
не повторимый. В одном экземпляре. Что-нибудь придумаю и
позвоню".
Глава третья
ГЕНЕРАЛ И ЕПИСКОП
1
Иванов, насколько помнил себя, не страдал
бессонницей. Но в эту ночь, после ухода Инны, он уснул лишь
в третьем часу. В нахлынувших невесть откуда и из-за чего
мыслях он заново пережил всю свою жизнь, начиная от
босоногого деревенского детства, через страшное военное
лихолетье и до сегодняшнего дня с неожиданной,
свалившейся на него Инниной "историей". Впрочем, Инна его
уже не занимала, и в сумбурных, плывущих, как облака,
неторопливых мыслях для нее уже не находилось места. А вот
Светлана, его первая и единственная жена, которая однажды
исчезла и, казалось, навсегда из его памяти, в эту бессонную
ночь всплыла очень зримо и настойчиво. Образ ее воскресила
Инна. Он попытался разобраться в сложном клубке семейных
неурядиц и противоречий, которые в конце концов окончились
для него уходом из дома и совсем не сложным
"бракоразводным" процессом. Он считал, что брак со