Голубой бриллиант (Сборник)
Шрифт:
бравый, прямой, и уставил на друга гордый взгляд.
– Суворов,
Кутузов, Жуков, Ушаков! Кого рядом с нами может поставить
хваленый Запад?
42
– Ты не назвал Рокоссовского? - напомнил Алексей
Петрович. Оба они - Якубенко и Иванов начинали войну в
армии, которой командовал Рокоссовский.
– Я назвал Жукова. А это, братец мой, гений, равный
Наполеону. Даже повыше. Как и его предшественники, он
остался непобедимым. А Наполеон
поражение и, заметь, от русского полководца.
Якубенко легко взошел на помост, уселся в кресло и
продолжал:
– И вот к чему я пришел, дорогой Алеша. Несчастья
нашей страны идут от руководителей. Приглядись: в так
называемых благополучных странах у руководства стоят
разумные и порядочные люди. Как правило, были, конечно,
исключения, без этого нельзя. Подлецы есть во всех уголках
планеты. А у нас - сплошь. На протяжении семидесяти
последних лет одни мерзавцы и авантюристы стояли у
кормила государства. Начни с Троцкого...
– А может, с Ленина? - лукаво улыбнулся Иванов,
продолжая колдовать над портретом.
– Ленина не трожь, - нахмурился генерал, сдвинув сурово
седые брови.
– Против Ленина тебя твой поп настроил. Ему
простительно: у церкви к Ленину свой особый счет. Там равная
вина - и Ленина и попов.
– Может, не вина, а беда, - заметил Иванов, не
отрываясь от работы. Пальцы его проворно скользили по
глиняному лицу портрета, и оно оживало от их таинственного
прикосновения, приобретая не только черты характера от
морщинок у печальных глаз, но и душу, вдохнувшую в плоть
магией искусного ваятеля.
– Троцкий не был один. С ним была целая свора таких же
кровожадных псов, терзающих тело обессиленного войной
государства, разных розенфельдов, под масками каменевых,
зиновьевых, свердловых, - продолжал свою мысль Якубенко.
– Их сменил Сталин, - заметил Иванов, - но лучше
России от такой смены не стало.
– Сталин стоит особняком, - возразил генерал.
– Не надо
упрощать. Это личность сложная. В ней по справедливости
разберется история в свой час. И никакие там авантюристы
волкогоновы, а честные беспристрастные летописцы. Не
станешь же ты отрицать его великих заслуг, как Верховного
главнокомандующего.
– А репрессии?
43
– Тут тоже надо разобраться, против кого они были?
Против тех же троцких, против палачей-пришельцев. Не
спорю: при рубке леса летели щепки, летели и головы предков
нынешних прорабов перестройки. Потому они сегодня так
жестоко мстят
растерзать тогда. Народу нашему мстят. Посмотри, кто
окружает Горбачева: Яковлев, Примаков, Арбатов, Вольский,
Шеварднадзе, Собчак, Попов и другие Станкевичи. Кто они?..
То-то и оно. А у Ельцина? Шахрай, Бурбулис, Гайдар,
Старовойтова и опять же Попов с Собчаком. Это его Козыревы
карты.
– Ты хотел сказать "козырные"?
– Я сказал то, что хотел. Ты знаешь, кто у Ельцина
министр иностранных дел?
– Козырев, если не ошибаюсь.
– То-то и оно...
– Многозначительно ответил генерал и
продолжал: - Кстати, насчет щепок. У Сталина в этом
отношении были предшественники, исторические личности в
судьбе государства Российского: Ярослав Мудрый, Иван
Грозный и Петр Великий, которые не разрушали государство, а
собирали, умножали и возвеличивали. И, конечно, не
обходилось без "щепок". Сталин делал то же самое, чтобы о
нем не говорили нынешние наследники Троцкого. У Сталина
были подлые подручные, вроде Ягоды, Фриновского, Берии.
Они свое получили. Но и у Грозного был Малюта Скуратов, у
Петра был Шафиров или Шапиро. Наверное, это неизбежно,
как рок... А потом появился Хрущев. Это же подлюга. Он начал
то, что продолжил Горбачев и закончит Ельцин.
– Прикончит, - подсказал Иванов.
– Ну, время покажет, кто кого прикончит. . Хрущева
сменил уже откровенный выродок - Брежнев. А Горбачев,
Ельцин?
– Он замолчал и как-то сразу поник, будто не находил
слов, чтоб продолжать. А Иванову нужно было вернуть
"модель" в прежнее состояние, и он сказал, чтоб вызвать
генерала на продолжение:
– Значит, народ наш заслуживает таких вождей.
– Ничего не значит, - угрюмо возразил генерал.
– Нам их
навязали. Оттуда, из-за океана.
– И Брежнева?
– И его. Он ставленник Тель-Авива, как и Бухарин, как
Рыков, как, впрочем, Молотов и Ворошилов. Кто у них жены,
ты знаешь?
– Догадываюсь.
44
– То-то и оно...
В этом "то-то и оно" крылось то запретное, таинственно-
страшное, о чем вслух было непринято говорить даже во
времена свободы слова и даже в самых образцово-
демократических государствах, которыми фактически владело
и правило это грозное клятвенно-повязанное, подспудное,
жестокое, цинично-вероломное, лишенное элементарных
человеческих норм приличия и поведения "то-то и оно".