Голубой бриллиант (Сборник)
Шрифт:
находила нужных слов. Мне было просто весело и свободно. И
в то же время я боялась, что он сейчас встанет и скажет:
"Пойдемте. Я вас провожу". Мне не хотелось уходить, и я
сказала:
– Налейте мне коньяка.
– Он удивленно вскинул взгляд и
глаза его потеплели.
– Может лучше вина?
– очень мягко спросил он.
– Я не пью красное вино, лучше коньяк, - настояла я. Он
налил мне в серебряную рюмочку коньяк, бокал наполнил
пепси
– А себе
почему не налили?
– спросила я, пряча лукавую улыбку. Он, не
говоря ни слова, налил себе коньяк и осторожно стукнув своей
рюмкой о мою, молча выпил до дна, потом сделав глоток
пепси, встал из-за стола и отошел к окну, выходящему на тихую
улицу.Я смотрела на его широкую монолитную спину и
казалось, чувствовала ее напряжение. Мне захотелось
прикоснуться к ней и снять, разрядить это напряжение. Я
тихонько подошла к нему и осторожно, чтоб не спугнуть,
положила ему руки на плечи. Он не вздрогнул, он стоял
гранитным монументом, не шелохнувшись. Бесчувственный
камень. Вдруг он круто повернулся, и лица наши оказались
рядом. Он сильно, но ласково обнял меня и прижал к своей
груди, и мне не было ни больно, ни страшно, потому что в его
действиях я чувствовала силу и нежность, которой прежде не
испытывала. Я, как обессиленная, и не пыталась противиться,
отдав себя в его власть. Я была, как во сне, и все
последующее произошло, как сон. Я опомнилась лишь лежа на
479
широкой кровати совершенно обнаженная. Я только
чувствовала его горячие губы и мягкие, нежные руки,
касающиеся моего тела. Трудно передать словами мое
ощущение и состояние. Но это было нечто новое, доселе мне
незнакомое. До Лукича я знала только двух, о которых уже
говорила. Там был просто акт, животное совокупление, дань
похоти. Здесь же все совершенно другое. Одно его
прикосновение, нежное, как дуновение теплого ветра,
разливало по всему телу сладостный бальзам и погружало в
приятный, пронизывающий все тело зной. Его руки,
обнимавшие меня, были удивительно мягкими, ласковыми,
нежными, и кожа его тела была шелковистая, что я невольно
сравнила ее с грубой, потной, отталкивающей кожей его
предшественника. Он тихо шептал:
– Помнишь, ты пела: я поцелуями покрою уста и очи, и
чело? Я покрою гораздо больше.
И он целовал мои плечи, шею, уши, глаза, нос, груди,
называя их лебедями, и уже не оставалось сантиметра моего
тела, где бы не касались его горячие
я не ожидала от него такой страсти и силы. Он был неутомим.
Да, он был тот, о котором я мечтала, он превзошел все мои
грезы. О своих чувствах я не говорила вслух, я только
радовалась и удивлялась неожиданному открытию. Я слушала
его нежные слова любви.
Мы встали размягченные, выжатые, но довольные,
счастливые, пили кофе и коньяк и снова шли в спальню, и все
продолжалось. Не помню, то ли за столом, то ли в спальне он
сказал:
– Я говорил тебе о своем прошлом, ты знаешь об
Альбине. Я не спрашиваю о твоем и не хочу знать. Мы начнем
с нуля создавать свое, наше будущее. Ты согласна?
Я шептала "да" и прижималась головой к его широкой,
горячей груди, а он погружал свое лицо в мои волосы и просил:
– Пожалуйста, родная, называй меня на "ты", а то мне
как-то неудобно.
– Не сейчас, не торопи, потом это придет само собой,
попозже. - Он часто повторял слова "любимая", "родная",
"небесная", которые были для меня непривычными. Все это
вызывало во мне удивление, любопытство, привязанность и
досаду на свое сдержанное привыкание, неловкость от того,
что даже возможна подобная связь и такие отношения. У меня
рождалось чувство благодарности ему за понимание, за
открытую, распахнутую душу, за то, что я могу делиться с ним
480
своим сокровенным и что он может так же тонко чувствовать,
как и я. Меня прельщало его благородство, возвышенность его
души. Он говорил:
– Любовь не стареет. Она не знает возраста. Стареет
плоть, а любящая душа всегда молода. Любовь - это поэзия,
это свет. У любви нет предела. Красота тела недолговечна.
Красота души - бессмертна. Главное в человеке - величие
души. Если этого нет - он ничтожество.
– И я верила в величие
и красоту его души. Я верила каждому его слову, сказанному
искренне, с убеждением. Но я сказала:
– Вы говорите, что любовь это огонь, пламя. Но пламя
когда никогда все же гаснет. Так и любовь? Говорят, вечная
любовь - несбыточная мечта? Как вы считаете?
– Это зависит от человека. У кого-то несбыточная. У
меня сбыточная. Даже если ты захочешь, - не дай бог, -
оставить меня и больше не встречаться со мной, я все равно
буду тебя любить. И любовь свою унесу в могилу. Потому что
ты послана мне - пусть с огромным опозданием - из
Вселенной.